рыба. Части рыбы. Обломки тары из-под рыбы.

И люди.

Чем дальше шел воздушник, тем сложнее различались детали в общей массе.

– Соберись, Винсент! – сказал некромант сам себе. – Ничего этого не было! Вот так! Да! Не было! Ты просто прогулялся немного по городу… А точнее много прогулялся по городу, – поправил он сам себя, так как рыбный цех находился на другом конце залива. – И вернулся. Да, все именно так! Сейчас я заберу свои магусы… Точнее то, что от них осталось, и навсегда покину этот город.

Поднявшись на третий этаж, некромант подошел к двери и вставил ключ в замочную скважину. Правда, не с первой попытки. Ключ был какой-то склизкий и норовил выпрыгнуть из пальцев.

Стоп. Это не ключ был склизким…

Винсент шел за воздушником, стараясь не привлекать чужого внимания, когда кто-то схватил его за шиворот.

– А ну стоять, хахаль! – один из революционеров оказался оглушен недостаточно сильно.

– Тебе надо, ты и стой, хахаль! – ответил некромант и ударил революционера единственным доступным оружием.

Рыбой. Большущей и склизкой рыбой.

ШЛЕП!

Лицо противника не ожидало подобной встречи, и революционер выпустил ворот Винсента.

Некромант повернул ключ в замке и тщательно вытер руки о собственную одежду. Чище от этого не стали ни руки, ни одежда.

ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП! Звучало в ушах Винсента.

Вялая, но тяжелая рыбина неоднократно охлаждала пыл любого, кто пытался его остановить. Вот только с каждым ударом этой рыбины в руках становилось все меньше, а на одежде и лице Винса все больше.

– Аааа, – немного подвывая, Винсент ворвался в комнату.

Первым делом он сбросил на пол грязный фрак, оставшись в одной рубашке. Вторым делом, наконец, вытер руки о чистые белые простыни и, немного подумав, ими же вытер лицо.

После этого Винсент извлек из-под матраса хлипкий мешочек с оставшимися магусами. Слишком хлипкий, по его мнению. Только теперь некромант оглядел комнату на предмет наличия Эрла или Гавселя.

Их не было.

А должны были быть.

– Гниль и тлен! Где могила носит эту парочку? – высказался он.

Зомби, конечно, можно найти через дар… Но кто знает, как далеко сейчас некроманты. Могут ведь и почуять. В общем, Эрл как-нибудь выкрутится сам. А Гавсель… В городе все только и твердили про ночные атаки собак. Так что Гавсель наверняка прожил долгую и счастливую жизнь… Настоящие собаки давно его сожрали.

Оставалось купить вина и свалить. Любого вина. Подойдет и команская кислятина, главное, чтобы продавалась она по пути к воротам.

Осмотрев комнату еще раз, Винсент повернулся и сделал шаг к выходу, но замер. Некая деталь, чуть запоздав, пробилась в его разум. Медленно-медленно, Винсент обернулся.

На окне сидел шершень.

Большой желтый шершень, как две капли воды похожий на того, что посещал Фаизу.

Винсент судорожно сглотнул и бросился прочь из комнаты.

Скорость бега Винсента всегда зависела от внешних стимулов. Как следствие, всегда была высокой. Но сейчас некромант превзошел сам себя. На каждый из лестничных пролетов ему понадобилось по два шага и еще два, чтобы достичь выхода.

Вот только скорость плодов не принесла.

– Привет, Глист, – сказал Леонард, спокойно поджидавший снаружи. – Ты куда-то спешишь?

– Уже нет, – выдохнул Винсент, глядя на сразу нескольких шершней, летавших вокруг бывшего одноклассника.

Мертвых шершней.

***

– Да найдется он, Диана! Никуда не денется, – попытался утешить Патрик свою начальницу.

– Пусть только попробует не найтись, – в голосе волшебницы звучало обещание.

Такое обещание, от которого сам Патрик непременно постарался бы не найтись.

Никогда.

С кухни донесся звон перевернутой посуды.

– Надеюсь, это не наша добавка там перевернулась, – почти умоляюще пробормотал нордин.

А еще он надеялся, что трактирщик не будет собирать эту добавку обратно с пола. Хотя… Если сам Патрик не будет знать наверняка…

– Может, вернемся в «Жемчужину залива»? – предложил Бэн, – Там его видели позже всего. Уверен, что если мы хорошо поищем, то… – послушник оборвал себя на полуслове, глядя куда-то за спину Патрику. – Там змея! – внезапно воскликнул он. – Змея! Самая настоящая! Точь-точь, как в третьем томе «Фантазий Жизни» посвященном гадам ползучим.

Патрик обернулся. У дальнего столика сидела пара посетителей, так плотно закутанная в плащи, что не торчало даже кончиков носов. Именно на них указывал Бэн.

– Мистер Кокс, – начала Диана. – Я устала вам повторять. Оставьте свои фантазии…

– Это не фантазии! Я видел! Вон там! У тех, в капюшонах! У них змея в рукаве!

Бэн замолчал. Но ненадолго.

– Это довольно подозрительно, мисс Диана. Вдруг это шпионы? Видок у них подходящий. Саймон говорил…

– Мистер Кокс, если вы… – начала Диана.

Но Бэн прервал её.

– Это маги, – заговорщицки прошептал он. – Чувствуете? Один из них постоянно качает магию через дар. Совсем по крохе. Может базов пять в единицу времени. Наверное, это тот, что со змеей. Наверное, это маг звериной школы жизни.

Диана на мгновение замерла. И почти тут же вскочила на ноги. В её волосах мелькало пламя, взгляд угрожал испепелением всем, кто встанет напротив.

– Это он, мистер Кокс! – прозвенела она. – Это отродье Тьмы! Он сам пришел к нам! К бою, Патруль!

Диана действовала молниеносно. Патрик еще поднимался со стула, а плотный узкий поток огня уже бежал к двум фигурам прямо по доскам пола. Однако пострадал от этого потока лишь ни в чем не повинный стол. Парочка успела отскочить в разные стороны. Впрочем, и стол разгораться не пожелал. Слишком трухлявым он был.

Теперь Патрик и сам чувствовал.

Одна из фигур качала магию через дар. Тихо, ненавязчиво, так, что и не заметишь, не «вслушиваясь» но качала. И природа этого дара вовсе не была природой магии Жизни.

Сейчас этот поток усилился. Плащи были сброшены. Джона не оказалось ни под одним из них.

– Ох, Сугу, прости моей анде все прегрешения тела, – пробормотал Патрик, глядя на некромантов.

Мужчина и женщина. Наверно. Голая по пояс «женщина». Хотя это слово уже и не совсем подходило к этому существу.

– Я красивая, правда? – спросило существо, заметив взгляд Патрика. Голос вонял безумством.

Патрик не видел ничего более отвратительного.

Щёлкала зубами голова крокодила, которая болталась на змеином туловище, росшим из-за спины «женщины». На доски пола опирались медвежьи лапы, приживленные к телу под обычными руками. Ну как обычными… Из предплечья левой росли две кобры, надувшие капюшоны, а правая имела дополнительные птичьи фаланги на пальцах. Когти этих фаланг были острыми даже на вид. И завершала всю эту отвратительность широкая зубастая пасть на животе, сразу под обвисшими грудями. Скорее всего, в прошлой жизни пасть принадлежала гиене.

– А где же еще один ваш спутник? –