голове ехидно пел Хика одну дурацкую песню Дорна*, чем поднимал мой градус раздражительности на порядок. Впрочем, мой соперник также не был в хорошем расположении духа.

— Правила, я надеюсь, все выучили? — скучающим тоном потянул смотрящий, которого я так и порывался назвать рефери, и после наших хмурых кивков продолжил: — В любом случае я обязан повторить. Дуэль не до смерти, а до признания поражения одной из сторон. Ну, или пока одна из сторон не потеряет сознание. Я оставляю за собой право остановить бой, когда захочу, и объявить победителя. Вам все понятно?

Мы опять же синхронно кивнули. Что ж тут неясного? Смотрящий, чье имя я не удосужился даже узнать, протянул нам латунные мечи. Без заточки, но с моей силой я легко могу убить простого человека и этой «палкой». Что уж говорит о Павле, находившемся на третьем ранге. Это, к слову, и есть причина, по которой я мог отказаться от дуэли, даже без сильной потери репутации, но ключевое слово «сильной». Я не имел права терять даже ее крупицы и даже если я проиграю, то даже так это пойдет в плюс. Подросток, который принял вызов от более сильного взрослого, но проиграл, звучит лучше, чем трусливый глава рода, что отказался биться с третьим наследником. Чертовы сплетники.

Третий ранг — это вообще довольно серьезная веха. Я бы сказал, что этот ранг замыкающий для начальных рангов, после которого начинаются средние. В чем его отличие? Если исключать мелочи, вроде повышенного количества энергии и контроля, то сюда включается один занятный нюанс — на этом ранге ци движется в организме без лимитов круглые сутки. То есть для меня, чтобы стать сильнее, нужно разгонять мистический орган под сердцем, тогда как Павел даже спит с включенным. И как с этим бороться? Ну кое-какие тактики мы все же придумали.

Пока мы делали шаги назад, смотрящий отсчитывал последние секунды, но я уже не обращал на него внимания, целиком поглощенный наблюдением за противником. Клинок был паршивым, даже тренировочные у меня дома были в разы лучше, но выбирать не приходилось. Павел также смотрел мне в глаза, и он был зол, даже злее чем в первую встречу. Видимо, то, что Алиса подошла ко мне, проигнорировав его, сказалось на его самолюбии. Это вызывало у меня довольную ухмылку. Правильно, злись засранец, так мне будет проще.

— Один! Начали!

Павел ринулся на меня не просто бегом, каждый его рывок преодолевал несколько метров, и в считанные секунды он оказался рядом и попытался перерубить меня горизонтальным взмахом, для усиления которого еще закрутил корпус последним прыжком. Попади он в меня, даже попробуй я блокировать стокилограммовую тушу с настолько сильным разгоном, — бой кончился бы тут же. Но я, благодаря артефакту предков, понимал, как избежать удара, уйдя от него кувырком. Учитывая отсутствие сопротивления и силу замаха, Павла знатно повело, да так, что он с трудом пытался снова поймать равновесие, только вот я не собирался ждать. Приблизившись, я сделал ложный взмах клинком, который тот легко блокировал, и по-спартански пнул его в бок, стремясь выткнуть за пределы арены. Да, это не совсем по-мужски, даже не по-спортивному, но, блин, каждый возмущающийся может сам залезть в клетку с этим медведем! А я, пожалуй, воспользуюсь всеми способами для победы, что придумаю.

Надежды на этот удар было мало, но даже так я сильно недооценил устойчивость Острожского. А еще разницу в массе. С моими шестьюдесятью кило, даже усиленными ци, я все равно сильно отставал. Сколько бы ни было у меня, у противника всего больше. Разве что хотя бы в ловкости он мне уступает. На этом мы и собирались выехать.

«— Начал неплохо, не теряй бдительности.»

Мог и не говорить. Все происходило резко. Идти добивающим на Павла, хоть тот буквально и замер в полушаге от границы арены, — я не собирался. Ищите дурака, учитывая, что тот был собран и готов. Из-за опасности пропустить еще один удар, который гарантировано снесет его в канаву, Павел действовал не так безрассудно, как на старте. Начал аккуратными шагами смещаться от границы, не теряя меня из поля зрения. Смотрелось это несколько нелепо, учитывая то, как бой начинался и какая между нами разница, но мешать я ему не собирался.

Очередной рывок в мою сторону был предсказуем, все же легко было отмерить, в какой момент Павел достаточно осмелеет, чтобы попытаться на меня напасть. И да, именно осмелеет, учитывая, что он чуть не проиграл с порога, Острожский действительно меня опасался.

Этот удар был куда медленнее, и потому увернулся я от вертикального взмаха без какого-либо напряжения. В принципе такова и была моя стратегия на бой, учитывая мое легкое преимущество в ловкости и разительное в умении. Будь мы на одном ранге, я бы уничтожил его не напрягаясь, а так приходилось вилять. На каждую его атаку я отвечал отводом или уворотом, нанося несколько легких взмахов в ответ, впрочем, без особого успеха. Либо не наносил существенных повреждений, либо и вовсе натыкался на достаточно умелые блоки. Правда, продолжаться так долго не могло, учитывая, что он мог так сражаться до утра, а я уже начинал выдыхаться. Стоило начать действовать по плану.

Впервые за весь бой я сам пошел в атаку, чем вызвал легкое удивление. Да, всего на пару мгновений, но противник дрогнул и собрался куда медленнее, чем должен был. Так в чем была победная тактика? Учитывая, что я был хуже практически во всем, ставку пришлось делать на безумные, почти суицидные атаки. Горизонтальный взмах я впервые за бой принял на жесткий блок, чем, собственно, подписал приговор своему клинку, учитывая, что Павел переломил его на двое. И пока клинок не достал до моего плеча, я кистью, концентрируя на ней ци, швырнул оставшийся у меня в руках кусок в лицо противника. Счет шел на секунды, и я начал сближаться с Острожский в плотную.

Шаг первый, Павел замечает мой бросок, начинает отодвигать голову, его клинок теряет часть силы, но даже так мне достанется. Шаг второй, он очевидно не сможет полностью увернуться, его заденет, но я попадаю под разрезающий мою плоть удар. Хика заблокировал боль, поэтому я не чувствую ничего, но даже так понимаю, что удар едва не достал до кости, рискнув лишить меня руки. Но обошлось. Удар меня развернул, но все шло по плану, и, к полной неожиданности Островского, я, собрав в кулаке максимально возможное ци, ударил по его запястью, выбивая меч из рук. Теперь все