Южно-Уссурийский край весной 1871 года. Местные власти начали было действовать по уже апробированной схеме; однако Н.П. Синельников, только что сменивший в должности генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Карсакова, решил изменить даже не тактику, а, можно сказать, стратегию переселения. Опять предоставим слово В.И. Вагину.

«Весною (1871 года – В.П.) опять перешло к нам до тысячи, большею частью бедных, корейцев. Со стороны местного начальства система действия осталась та же. Снова начали настаивать у корейского начальства, чтобы оно не пропускало к нам корейцев. Но переселившихся нужно было занять работами на дороге и кормить их. Велено было выдавать им хлеб на счет рабочей платы: рожь из интендантских запасов, находившихся в Посьете и Владивостоке, и испорченную муку, доставленную на корабле Отто-Антония; хорошей муки было мало, и потому нельзя было отпускать ее.

Новый главный начальник края, Н.П. Синельников, получил известие о новом приливе корейцев в Чите, на пути в Приморскую область. Он тотчас распорядился, чтобы 500 корейцев были передвинуты на пароходах в Хабаровку или, если можно, прямо в Новгородскую или Спасскую станицы. Для приема их в Хабаровке был командирован состоящий при генерал-губернаторе полковник

Черняев. Г. Черняеву было поручено доставить корейцев из Хабаровым в те места, которые, по соглашению с губернатором Амурской области, будут избраны для поселения их в районе Амурского пешего батальона…».

Действительно, 13 апреля 1871 года генерал-губернатор Восточной Сибири Н.П. Синельников отправляет военному губернатору Приморской области такое предписание: «Вследствие донесения вашего превосходительства от 10 минувшего февраля № 33, в дополнение к телеграмме моей от 5 апреля, покорнейше прошу вас в случае разрыва между Японией и Кореей, согласно полученным мною указаниям из С.-Петербурга, держаться строгого нейтралитета.

Что касается до могущего произойти вследствие военных действий переселения корейцев в наши пределы в больших массах, то хотя переселение это ввиду трудолюбия корейцев весьма желательно для пользы края, однако ж во избежание неудобств, которые могут последовать от преобладания корейского элемента, оно должно быть ограничено известными пределами, определить которые предоставляется ближайшему усмотрению вашего превосходительства. Независимо от сего прошу вас дать пограничным властям нашим в Уссурийском крае инструкцию, чтобы переселяющиеся в наши пределы корейцы были поселяемы не близ границы и не сплошными массами, а между русскими деревнями» (РГИАДВ. Ф. 1. On. 1. Д. 325. Л. 12–12 об.).

Заметим, что данное предписание имело, если можно так выразиться, предварительный характер: о переходе корейцев говорится как о «могущем произойти вследствие военных действий» – в «большой политике» в то время не исключалась война Японии с Кореей. Как мы видим, о переселении корейцев на Амур речи еще не шло; тем не менее не позже мая 1871 года генерал-губернатор Восточной Сибири Н.П. Синельников, «получив известие о новом приливе корейцев, предписал военному губернатору Приморской области 500 семейства вновь прибывших корейцев переселить на пароходах на Амур…, а военному губернатору Амурской области – построить дома для переселенцев, обеспечить их продовольствием до урожая 1872 года, снабдить семенами, рабочим скотом и необходимым инвентарем. На все эти нужды им выделялось 13651 руб… Военным губернаторам Приморской и Амурской областей поручалось также приготовить для корейцев продовольствие… Тех корейцев, которые не подлежали переселению на Амур, военный губернатор Приморской области должен был по своему усмотрению распределить в плодородных, но несколько отдаленных от корейской границы местах и позаботиться обеспечением их продовольствием в пути… Министерство иностранных дел России одобрило решение Н.П. Синельникова и извещало его о том, что им «были даны местным властям вполне определенные направления» и что министерство имеет «полное право надеяться на скорое обрусение переселенцев и слияние их с прочим населением края» (Б.Д. Пак. Корейцы в Российской империи).

Для поселения корейцев по Амуру была избрана местность на реке Самара, между казачьими станицами Нагибовской и Пузиновской. В первоначальных планах было основание здесь двух корейских селений, но потом ограничились одним, назвав его Благословенным. В конце июня 1871 года военный губернатор и командующий войсками Амурской области И.К. Педашенко лично побывал на реке Самаре и отдал необходимые распоряжения, направленные на подготовку к приему корейцев. Мы столь подробно останавливаемся на переселении корейцев на Амур именно потому, что оно началось в Приморской области. Из Новгородского поста в Речной, в устье реки Раздольной, корейцы в числе 496 человек были перевезены двумя рейсами шхуны «Восток». Далее их путь лежал в Камень-Рыболов на Ханке, а затем по Сунгаче и Уссури – на Амур. Подробности мы находим в работе В.И. Вагина.

«На пути до Камня Рыболова умерло трое и бежало 23 человека; 43 больных… были оставлены в корейских селениях близ Никольского… Значительное число беглых на пути до Камня Рыболова объясняется тем, что в числе переселяемых на Амур корейцев было много бездомных и одиноких солдат, которые не привыкли к оседлой и трудовой жизни. Может быть, тут играл роль и страх – попасть далеко на север, в совершенно незнакомую страну. Беглых, в действительности, было еще больше; но их ловили и отправляли вместе с другими. Нужно заметить, что переселение совершалось вовсе не по желанию корейцев. Они даже жаловались, что переводчик при пограничном комиссаре, Ингучи, заставлял их откупаться от переселения, и тех, кто не в силах был откупиться, назначал к переселению против их желания. Поэтому переселены были только беднейшие из корейцев. Над Ингучи велено было произвести строжайшее следствие и запрещено пускать его в корейские селения… На путевое довольствие было выдано им от Приморского областного управления по 2 фунта сухарей и по фунту соленой вяленой рыбы на человека в сутки…».

Амурский военный губернатор И.К. Педашенко телеграммой из Благовещенска от 19 сентября 1871 года докладывал генерал-губернатору Восточной Сибири: «В конце июля 1871 года 102 семейства в числе 431 души обоего пола корейцев, во главе с избранными старшинами Пак Сэнноком Николаем из села Янчи-хэ, Пак Тоэном и Ти Хадином Михаилом из села Тизинхэ, на двух баржах, буксируемых пароходом «Уссури», высадились в станице Пузиновской. К 1 августа они были переведены на Самару для водворения в селе Благословенном…» (цитируется по работе Б.Д. Пака – В.П.).

Все тот же В.И. Багин так объяснял мотивы этого решения: «Переселением корейцев на Амур предполагалось, между прочим, несколько охладить стремление их переходить к нам, неприятное для корейского правительства и затруднительное для нас… Кроме того, было в виду, что в среде и под влиянием русского населения корейцы, хотя и не в близком будущем, но скорее, нежели при границе, могут обрусеть, упрочить свой материальный быт и возвратить правительству употребленные на продовольствие и устройство их расходы. Из переселения были исключены только те,