гуманности, в общем-то неверно: им не позволили толком расположиться и вкушать казенное довольствие, тут же заставив отрабатывать полученную помощь. По распоряжению военного губернатора Приморской области И.В. Фуругельма 20 человек были отправлены на разработку угля в Посьет; 50 – на строительные работы в урочище Новокиевское (теперь с. Краскино – В.П.), «где они должны были жить в казармах местного батальона и продовольствоваться пищею из котла, вместе с солдатами, на счет заработной платы» (В.И. Вагин); еще 50 мастеровых – плотников, столяров, кузнецов и каменщиков – было решено «отправить в Владивосток для производства приготовительных работ по случаю перенесения порта и, кроме того, назначить на работы по устройству Южно-Уссурийской новой дороги сколько возможно больше людей, выслав полковнику Дьяченко из Владивостока 1000 руб., в добавок к полученным им… 1300 руб. на наем рабочих на этот предмет» (Н.А. Насекин. Корейцы Приамурского края). Корейцев, размещенных в Раздольном и Астраханском, использовали на заготовке дров для казенных пароходов, плавающих по Уссури, Суйфуну и озеру Ханка. Прибывающих в Никольское частью расселяли по пустующим китайским фанзам на реках Лефу (теперь Илистая – В.П.) и Даубихэ, а остальных отправляли в Раздольное для рубки дров.

И.В. Фуругельм по-военному оперативно и решительно рассмотрел и проблему пропитания новых переселенцев. Как пишет Н.А. Насекин, он отдал распоряжение «главному смотрителю провиантских магазинов Приамурского края, бывшему в то время в Посьете, отпустить из Новгородского магазина 550 пуд. хорошей ржи по требованию командира батальона (для корейцев, помещенных в казармы 1-го батальона для производства инженерных работ в Новокиевском – В.П.), 1000 пуд. – по требованию, для уссурийской дороги, полковника Дьяченко и около 3000 пуд. из Владивостокского магазина по требованию К.Л. Этолина, за наличные деньги по 1 р. 80 к. за пуд, с тем, чтобы деньги эти начальники частей обязались удерживать с зарабочей платы корейцев в возможно большем размере, для погашения долга их казне за все отпущенные продукты».

В это время главный смотритель провиантских магазинов доложил военному губернатору, что «рожь, состоящую в Новгородском магазине, необходимо рассортировать», так как она начала портиться. Оказалось, что необходимо было перебрать и всю рожь, хранящуюся на складах во Владивостоке. Рабочие руки корейцев опять оказались как нельзя более кстати.

«Адмирал для этой работы приказал, по недостатку нижних чинов в Новгородской команде, употреблять тех же корейцев, с платою по 26 коп. в день, с целью, между прочим, определить количество негодной ржи; то же самое приказал произвести и во Владивостокском магазине. Рожь, оказавшуюся при рассортировке негодной, приказал выдавать несостоятельным корейцам, остающимся без работ, в таком количестве, чтобы только поддержать их жизнь до июля… Выдачу поручил производить Макарову… При этом снабдил Макарова книгой для записывания означенной выдачи посемейно, так как произведенная им уже выдача и имеющая производиться впредь должна считаться на них в долгу и быть возвращена со временем в казну» (Н.А. Насекин. Корейцы Приамурского края).

Самым бедным корейцам, оставшимся вообще без работы, выдавали негодную (видимо, гнилую) рожь в таком количестве, чтобы, как уже говорилось, поддержать их жизнь до лета, когда они уже смогли бы питаться первыми овощами с огородов и полевой зеленью, а попросту говоря – травой. Б.И. Вагин приводит точные данные о выдаче этой ржи: «С 15 января по 15 апреля по 15 фун. на взрослого и 10 фун. на малолетка в месяц; с 15 апреля по июль, когда появятся уже травы, могущие, в смешении с мукой, служить пищей

– по 10 фун. на взрослого и 7 фун. на малолетка». То есть в январе-апреле взрослые получали по 6.75 кг ржи на месяц, дети – по 4,5 кг; весной и в начале лета взрослым выдавали детскую норму, а детям

– по 3 килограмма 150 граммов… Всего из запасов интендантского ведомства корейцам было выдано взаимообразно, то есть с условием последующего возврата, 4550 пудов ржи (около 75 тонн).

Для тех, кто пока остался в Янчи-хэ и Тизинхэ, был придуман своеобразный «конвейер».

Всех корейцев из Янчи-хэ (и тех, кто пожелает – из Тизинхэ) предписано было ранней весной 1870 года выслать на поселение в долины рек Суйфун (Раздольная), Лефу (Илистая) и Даубихэ (Арсеньевна), а на их местах в тех же фанзах, превращенных по сути дела в пересыльные пункты, оставить вновь прибывших корейцев, которых со временем также предполагалось переселить вглубь края. Замысел чиновников состоял в том, чтобы дать вновь прибывшим корейцам возможность устроиться на первое время, предоставляя им готовые жилища и обработанные земли; немедленное перемещение их дальше, конечно, не дало бы им возможности обосноваться на неподготовленных участках, которые еще следовало разрабатывать.

«По принятии вышеизложенных мер администрации осталось позаботиться наконец и о том, чтобы означенных корейцев снабдить будой для посева, на что, на всех неимущих, потребовалось не более 300 пуд., которые и предложено было закупить в Шанхае, так как в Хуньчуне буды почти не было и цена ее с 30 коп. возросла до 3 руб. серебряной монетой за пуд. На покупку нужного количества было поручено есаулу Ставинскому заключить контракт с кем-либо из Владивостокских купцов, с тем, чтобы буда была доставлена непременно ко времени посева. Эта мера была необходима потому, что если бы корейцы не были обеспечены обсеменением, то их пришлось бы кормить казенным хлебов в течение еще одного года. Кредит на покупку буды адмирал Фуругельм испросил у генерал-губернатора Восточной Сибири, по 2 руб. сереб. за пуд, всего 600 руб. Еще тогда военный губернатор Приморской области предлагал генерал-губернатору взять из числа корейцев 50 чел. в солдаты, с выдачей от казны по 300 руб. за каждого рекрута; эти деньги предполагалось обратить частью на пополнение сделанных на них затрат, частью на выдачу семействам рекрутов» (Н.А. Насекин. Корейцы Приамурского края).

О том, что корейцев определили (а вернее – продали) в солдаты, свидетельств не осталось; по-видимому, этот проект не получил одобрения. Все остальное было сделано по плану, намеченному И.В. Фуругельмом; правда, осталось неизвестным, какое количество корейских переселенцев смогло дотянуть до лета при столь скудном пайке, а сколько – умерло…

Деятельность М.П. Пуцилло

Для проведения самой сложной и кропотливой работы – расселения корейских беженцев по краю – военным губернатором были выделены финансы и назначен специальный администратор, причем нигде нет упоминаний, что в его распоряжении были какие-либо подчиненные. «Весною 1870 г. чиновник по особым поручениям при губернаторе г. Пуцилло был командирован для устройства поселений корейцев около р. Суйфуна. Средства для этого были даны ему самые незначительные. Вскоре начали приходить к с. Никольскому корейцы, голодные, истощенные, полунагие. Многие из них жаловались, что им не давали никакого продовольствия ни на