Отладочный образец!

Катастрофа лишь немного отдалилась.

Бедняга тереборщик сделал все, что мог — и в служебную карету уже втаскивают мастеров со стражами. Их допросят, проверят старую усадьбу, перетрясут свидетелей с ближайших деревень — ниточки теперь отыщутся, и Трифон рисковал не понапрасну.

Однако, маг-«офицер» умел затуманить обзор — многое ли ведают о нем подельники? В городской кутерьме он мгновенно запутывал след, покидая кабак, да нынче так удачно ускользнул до появления отряда.

Пластина еще у него, и устройство цеха для печати лучших в Ладии фальшивок остается лишь вопросом времени.

Глава 37. Лис прищемляет свой нос

В Итирсисе: 2 сентября, суббота

Сегодня самый дивный фонарщик Итирсиса работал без мундира — воистину «сиятельный», в лучшем бело-голубом камзоле, при перстнях, он заканчивал плести защиту ламп и думал о грядущих переменах. Всего через какой-то час он явится на именины Леи, а через два — официально назовет ее невестою! Мысль об отказе Лис отмел решительно — после встречи у ее ворот он достоверно знал, что Лея ощущает их единство не хуже него самого. Юлий не имеет шанса, он — чужак, пускай девице и немало льстит его внимание.

Прежде появления у Леи нужно, по обычаю, пройти мимо трех адресов. Юноша верил, что поиски источника фальшивок он ведет как следует и очень скоро обретет успех. Около трактира на Кленовой улице фонарь был цел (еще бы — тут Алессан крутился каждый вечер), но можно вновь и вновь изображать заряд.

Он замер у столба возле входа и всем сознанием ушел в магический слух — есть ли в трактире нынче фальшивое серебро? Двери то и дело отворялись, пропуская в шумный зал его внимательный поток. Увлеченный, Лис не слышал, что за ним самим ведется наблюдение — и не без любопытства.

— Господин Алвини имеет удивительную склонность! Я такое нигде не смотрел.

Алессан раздраженно вдохнул, намереваясь осадить очередного зеленого мага, хотя сегодня тратить силы на вербовку не желал. Однако, обернувшись, первым делом выдохнул, неторопливо собирая мысль.

— Ладия славна диковинками, господин посол.

Селим гарцевал на лощеном черном Вихре, и в этой диспозиции его высокомерие было ужасно трудно перекрыть.

— Вы украсились на пир? — спросил он, облекаясь любезной заботой. — Я уступлю вам свой давний тюрбан! Я заметил, в особенные случаи вы надеваете то, что носили сыны моего владыки.

С другой стороны — у Лиса много разных амплуа.

— Тюрбан принять я не осмелюсь, — он одарил Селима обаятельной улыбкой городского чудака. — Недруги Тассира пустят слух, что сын вашего владыки на этот раз почти лишился головы.

Скользнув очами по фонарному столбу, Селим сочувственно приподнял брови.

— Про вас это еще не говорят?

— Уже не часто, — не смутился Лис. — Бывает, шутники лишаются колец.

Про «магово ристалище» он пояснять не стал, сочтя это ненужными деталями.

— Колец? — принц поднял пальцы в ярких перстнях и даже предвкушающе воспрял на стременах. — Вы мне грозите? Это называется дуэль?

Отнять соргуч у гордого хлыща в магическом бою — каким отрадным будет и процесс, и результат!

— О нет, ваше высочество, к барьеру могут выйти только равные. Я признаю, насколько высоко стоит Селим, сын Сулеймана, владыки Тассира.

Лис убрал с лица иронию, с головы — нарядную шляпу — и склонился перед двенадцатым принцем почтительно, хотя пожалуй, что не слишком глубоко. Селим смягчил свой хищный прищур — хлыщ дерзит, но умеет вовремя остановиться. Хлыщ в этот миг обернулся левее, где на крыльце аптеки разместился белый кот.

— Господин Тысячелистник Обыкновенный! — воскликнул он. — Простите, что не выказал и вам того почтения, какое полагается по статусу ладийского кота!

Лис повторно сдернул шляпу и обходительно подмел пером сухую грязь под фонарем. Коту досталось больше пиетета.

«В нем бес?» — подумал с отвращением Селим.

Даже ради изощренного сарказма тассирец ни за что не стал бы кланяться коту, тем более — при полной улице заинтригованных свидетелей. У этого Алвини что-то с головой — а принц его всерьез цепляет и радуется извинениям хлыща!

— Вы так и не сказали мне, где я могу найти преступника, — Лис деликатно упрекнул кота, как будто позабыв о первом собеседнике. — А я до сей поры нуждаюсь в вашей консультации!

Фарс перестал быть занятным — блаженных не трогают даже в Тассире. Отыщется иной изящный способ достать из ладийца султанский соргуч. Селим подтолкнул заскучавшего Вихря и скрылся в первом же широком переулке.

Тысячелистник тоже промолчал — однако, остался ужасно доволен.

* * *

Алессан вернул в Приказ казенную тележку с лампами — «дозарядить» фонарь напротив лавки ювелира он предпочел налегке. Скоро он закажет здесь кольцо и будет щупать изнутри, пока — привычно проскользнет потоком через окна на предмет поддельных лун. Фурора это, как и прежде, не принесло, но Лис отложил эти думы, все более сосредоточенный на подготовке к вечеру. Рядом пьянил ароматами лучший в столице цветочный салон — и юноше он был теперь куда нужнее.

Ах, нежные белые розы! Они в который раз их свяжут с маленькой магичкой! Весной Лис украшал ее венком, тренируя для Гильдии, затем к стеблю подобного цветка привязывал подаренный браслет, и именно такие чаровал, когда она смотрела за уроком в парке. Сегодня, в день ее именин и их официальной помолвки, живописнее всего будет усыпать ими Лею с головы до ног.

Лис вышел на крыльцо с корзиной белых роз и несколько блуждающей улыбкой на холеном лике. Пора! В последний раз он по привычке тронул потоком окна ювелирной лавки, намеренный уже лететь навстречу переменам, как вдруг сапог его застыл на первой же ступени.

Из лавки вышел господин с зеленой бархатной шкатулкой — должно быть, забирал заказ — и двинулся вдоль края площади направо. Чары Лиса отчетливо нашли в его суме знакомый отголосок субаэратной луны.

«Только не сейчас! — Алессан свел брови почти с болью. — Просто фальшивка, даже не новая!»

Он ждал подобных знаков, но — теперь? Погнаться за химерой, заставляя Лею ждать? Очередной тупик, потеря времени! Решительно — вернется завтра и выспросит об этом человеке ювелира.

Расфранченный «жених» спустился на еще одну ступень, готовый повернуть в иную сторону, его глазам предстало нечто небывалое.

На крыльце, которое оставил господин с фальшивкой, восседал Тысячелистник.

В половине города от теплого родного очага? Они едва расстались у аптеки на Кленовой! С каких пор этот вельможнейший из всех котов Итирсиса стал совершать подобный моцион? Алессан даже усомнился — не обознался ли,