лбу пот. — Если уж мы здесь. Оказались в такой ситуации, давай хотя бы быть искренними друг с другом, Сив.

— Я убила его. Веришь ты или нет. Хотя это было и нелегко… — Тяжело вздохнув великанша зябко обхватила плечи руками и с мрачным видом уставилась на юношу.

В пещере воцарилось долгое молчание.

— С самого рождения голоса мне помогают. — Великанша вздохнула. — Подсказывают слова. Говорят, как делать правильно, а что нет. Они никогда не ошибаются. Сейчас они говорят, что Ллейдер умрет. — Голос северянки наполнился грустью. — Но завтра, я все равно пойду обратно. Поищу оружие, еду и все такое. Мне надо его найти. Возможно, остались еще выжившие… Я видела, как ты дерешься если тебя напугать. Не так уж плохо для того от кого пахнет розовой водой. Мне не помешает лишняя пара рук.

«Нет, только не это»

— Вернуться? В голосе Августа проскользнули панические нотки. — Ты? Хочешь? Вернуться? Туда? — Выделяя интонацией каждое слово произнес он и не удержавшись истерично хихикнул. — Это самоубийство. Ты видела тех тварей, видел, что они?.. Зачем?

— Когда меня отпустили из дома жрецов, и я решила продать свое оружие в первый раз, наш отряд отправили на север. Далеко на север. Посмотреть что там и как. Проверить слухи, правда ли что пикты нападают на вас не потому, что один из ваших князей сто лет назад велел разорвать их великого короля лошадьми, а его дочерей и жен отдать на потеху воинам, а потому, что за хребтом происходит что-то нехорошее. Велели отойти от Вала на пятьсот лиг. Посмотреть, правдивы ли те байки про огромные кочевья пиктов. — И без того уставший и хриплый голос дикарки, сел, став глухим и невыразительным. — Мы перешли через то, что осталось от старой стены углубились в болота и попали в засаду смешанных. Я была у них в плену, барон. Полную луну. Сбежала только потому, что эти уродцы решили, что я сломалась, почти умерла и бросили меня в яму для хранения мяса. Я очнулась утром, когда большая их часть спала. Выбралась из кучи трупов, и выползла из пещеры. Я не могла ходить потому, что меня ударили по хребту большой дубиной. Потом, я почти две луны ползла по гнилым болотам не имея ничего кроме подобранной по пути палки. Я их знаю. Знаю, что такое смешанные ярл. Знаю достаточно хорошо, чтобы сказать, что здесь их целый выводок. Где-то недалеко есть их гнездо, и если это гнездо не выжечь в ближайшие пару месяцев, твои одали и твой замок скоро станут прибежищем мертвецов. Дюжина гренделей… Это очень большой клан, а скоро он станет еще больше. — Помертвевшие, не выражающие ровным счетом никаких эмоций глаза дикарки снова сосредоточились на наполовину раздавленной рыбьей тушке. — И если они до сих пор не попадались на глаза, у них очень хитрый и терпеливый вождь. Я хочу убраться из этих мест как можно скорее. Но еще больше я хочу найти Ллейдера… Не люблю бросать друзей. Слишком часто их теряла. Так что завтра я пойду обратно. Чтобы попытаться его спасти… В твоих землях не пропадали женщины?

«Я ей, что сочувствую?»

— А это имеет значение? — Пробормотал поспешно отгоняя от себя нелепую мысль, Август. — На краю замутненного ядом сознания юноши мелькнули смутные воспоминания. То ли обеспокоенное нытье Горация, что очередной обоз, набранный по трущобам Ислева, для заселения земель нищих, пьяниц, детишек и баб так и не доехал до места — либо разбойники постарались, либо возница решил попытать счастья на стороне растворившись в лесах вместе с обозом. То ли озабоченное ворчание Гарриса, что пошедшая в деревню за свежей закваской служанка пропала, что надо бы охоту на волков устроить.

— Зачавшая от смешанного женщина рожает каждую седмицу. Еще через две подсвинок вырастает достаточно, чтобы самому делать детей.

— А откуда ты…

«Император милостивый»

Осекшись на середине фразы, Август с нескрываемым ужасом посмотрел на безучастно разглядывающую раздавленную рыбу великаншу.

— Последнего я утопила. В болоте. Когда ползла на юг. Ударила камнем по голове и держала в воде до тех пор пока он не перестал трепыхаться… — Губы северянки сжались в тонкую линию. — Твоя очередь, ярл.

— О чем ты говоришь? Простонал с трудом преодолевший порыв отодвинуться подальше от дикарки цу Вернстром.

— Ты сам говорил об искренности. — Мертвый взгляд великанши принялся сверлить переносицу юноши. — Мне кажется, время услышать и твою историю. Меня многие считают глупой, может это и так, но не забывай, я слышу духов. Они сказали, что нам надо рассказать все, что ранит душу. Время откровений, ярл. Иначе зачем, по твоему, я болтала про все это дерьмо?

«Время откровений, да?»

Август тяжело вздохнул.

— А ты, получается, действительно веришь в эту чушь, да?. — Горестно покачал он головой. — Веришь что действительно слышишь духов? Что они с тобой разговаривают?

— А ты похоже из тех упрямцев, что не поверят в дубинку даже если она ударит тебя по голове. — Фыркнула горянка и поджав ноги сгорбилась в своем углу пещеры. — Твоя спесь шагает впереди тебя, барон. Ты можешь об нее споткнуться.

«Я слишком устал, чтобы это меня хоть чуть-чуть задевало»

— Я не обязан тебе ничего рассказывать.

— Конечно, не обязан. — Глаза великанши прищурились словно у сытого кота. — А еще ты не обязан был обижать и оскорблять меня. Или ссорить меня с Гаррисом. Ты не обязан был вести себя как козел. Не обязан был обманывать всех вокруг. И сейчас ты тоже не обязан мне рассказывать, почему мы здесь на самом деле. Но если ты промолчишь… Или опять начнешь лгать, духи скажут мне об этом. И я узнаю все, гадая на твоих кишках и шкуре. Я умею. Меня учила островная вельва. Сейчас у меня нет подходящих ножей, барон, а твой кинжал мало для этого подходит, но, думаю у меня все равно получится.

Мир снова покачнулся. В голове юноши зашумело, и несколько мгновений он размышлял точно ли он расслышал, слова Сив. Она угрожает? Ему? Нет. Бросив короткий взгляд на принявшуюся обгрызать испачканные рыбьим жиром и потрохами, покрытые грязью, ногти, северянку, цу Вернстром с трудом подавил очередной вздох. Это не было угрозой. Скорее извинением и объяснением, что она сделает, если он не выполнит требование ее «духов».

«И она действительно это сделает».

Все сказанное дикаркой было несомненным абсурдом и нелепицей. Просто невероятной чепухой, что может породить только примитивное варварское сознание. Но почему тогда, Падший возьми, его не оставляет ощущение, что сейчас, в этой пещере, происходит нечто