собой усилие и открываешь глаза: вот он, очертаниями напоминает величественного кашалота, собирающегося нырнуть. Высадиться на берег не так-то просто: тут настолько мелко, что подойти можно лишь на лодке. Тебя не встречают благожелательными улыбками или поклонами, но ты была готова к этому: Иотори необитаем уже больше 50 лет.

Теперь перед тобой внушительный, крутой, красновато-серый утес. Чтобы добраться до центра острова, нужно подняться по крутому каменистому склону древними тропами, от которых остались лишь воспоминания. Вокруг много зелени, поля тигая и серебристой травы нежно трепещут от ветра – того самого ветра, который со временем, вместе с птицами, приливами и людьми, принес сюда семена и жизнь. Ты встречаешь диких коз, провожаешь взглядом полет скопы и черной цапли, а когда останавливаешься попить воды, на рюкзак садится стрекоза – идеальное равновесие. Ты узнаешь клюкву по ее блестящим, едва заметным листьям и темным плодам. Белый налет, покрывающий маленькие круглые ягодки, остается на пальцах, стоит к ним прикоснуться, а вкус – древний, одновременно кислый и сладкий.

Из зарослей и почвы проступают руины домов, цистерны для сбора дождевой воды и остатки серных шахт. Похоже, что шахтеры были здесь уже в XIV веке: хроники рассказывают, что минерал цитрин, добываемый на Иотори, входил в состав дани, которую королевство Рюкю отправляло в китайскую империю Мин. На глаза тебе он не попадается, но запах до сих пор витает в воздухе.

Ты оглядываешься по сторонам и понимаешь, насколько сложно было жить в этом месте, бок о бок с вулканами. Именно поэтому тебя никто не встретил: в 1903 году люди были вынуждены покинуть остров, сначала лишь на время, а спустя несколько десятилетий – навсегда.

Ты направляешься к кратеру Иодакэ, резкий запах серы становится все сильнее, а пейзаж вокруг – суровым, бесплодным. Возникает ощущение, что ты находишься на другой планете. Тебя заинтриговало название острова, и, хотя ты так и не увидела бледно-желтых птиц и не услышала мелодию, идущую из самого центра Земли, фумаролы[24] Иодакэ курятся белым паром – это горячее дыхание магмы. Серная гора, Серный остров, так называли его западные путешественники XVIII–XIX веков, познакомившиеся с ним раньше тебя.

Пора спускаться, возвращаться к побережью, уплывать, оставляя остров за спиной. Может быть, когда ты окажешься достаточно далеко, пернатые создания цвета серы покинут свое скалистое гнездовье и расправят крылья в тени вулкана.

Хамадзима

浜島

УТРАТА

24°21 18.036" с. ш. 124°2 25.01" в. д.

префектура

Окинава

регион

Рюкю

площадь

0,0073 км2

Его характер переменчив, а существование зависит от прилива: когда прилив высокий, Хамадзима остается под водой, отдыхает, прячась от солнца и чужих глаз. Волны растаскивают его песок, перемешивают, разглаживают. Затем отступают, и остров вновь становится видимым, можно даже взобраться ему на спину. По форме остров похож на полумесяц, освещающий кристально-синее море, или искусный мазок кисти мастера каллиграфии.

Сегодня отлив, иначе мы бы не предложили отправиться сюда. Добраться до острова можно только на лодке, ты причаливаешь, и вода настолько прозрачна, что кажется хрупким стеклом, или, скорее, льдом. Ты опускаешь ногу, чтобы выбраться на берег, и, если бы не тепло дыхания, кажется, что вот-вот треснет под твоим весом ледяная корка и тело пронзит дрожь, как от первой ложки какигори – мягкого, сладкого, быстро тающего лакомства, которое ты частенько покупаешь жаркими летними днями и каждый раз слишком быстро съедаешь; или от кубиков льда в фирменном коктейле, приготовленном Масао, – ты с удовольствием вдавливаешь их кончиками пальцев в янтарную жидкость.

Выбравшись из лодки, ты касаешься ногами океанской поверхности – ничего не трещит, не ломается, не обжигает холодом; твои ноги стоят на песке. Ты смотришь вниз, и вдруг голова становится слишком тяжелой, неподъемной, тянет под воду, хочется погрузиться в нее. Свет играет на коже, трепещущие синие блики гоняются друг за другом вокруг лодыжек, череда маленьких волн, завораживающая рябь журчит и шепчет что-то, не разобрать, что именно. Тебе хочется стать частью этого танца и уплыть прочь, но держи себя в руках: нельзя поддаваться этому зову, ведь ты не обитатель океана, даже если вдруг и захотела превратиться в одного из них. Возможно, ты была им в прошлом или станешь в будущем, но сейчас придется довольствоваться сушей. Отведи взгляд, подними глаза, стряхни с себя колдовские оковы: несколько шагов – и ты на острове.

Здесь ничего не растет, негде укрыться от солнца – человеческие постройки тут бесполезны. Ты столько раз оказывалась в море, бывала на каждом острове, но никогда раньше не ощущала эту необъятность, силу, которую сегодня море предпочло сдержать. Солнце припекает, но ты пытаешься прилечь. И тут же закрываешь глаза, потому что свет ослепляет, прикрываешься рукой, но тебе все равно интересно, поэтому смотришь сквозь ресницы. Оранжевый отсвет на веках, синие и зеленые вспышки. Ты снова чувствуешь вес своей головы, плеч, рук, ног: позволяешь своему телу отпечататься на песке, познакомиться с ним поближе. Он знает многое, потому что каждая песчинка успела попутешествовать вместе с волнами. Хамадзима, остров, который появляется и исчезает, наряду со своими более чем 50 обитаемыми и необитаемыми братьями входит в состав Рюкю – архипелага, омываемого Восточно-Китайским морем и Тихим океаном. Вспышки света угасают, на белом фоне, один за другим, мелькают образы, все быстрее и быстрее.

Две женщины в светлых полосатых платьях бредут босиком по песку. Несут на головах какой-то груз.

На фоне ясного неба распускаются кораллово-красные цветы.

Девочка прячется от солнца под бумажным зонтом.

Старик смеется и поет.

Две слезинки скатываются по щекам женщины и падают в чашу с черным лаком.

Ребенок плывет по небу на огромной рыбе.

Мужчина в форме американского военного оглядывается по сторонам. Его лицо скрывают красные цветы.

По дну лакированной чаши катятся две жемчужины, сияющие всеми цветами радуги.

Они катятся все быстрее и быстрее, закручиваясь спиралью. Спираль превращается в вихрь циклона.

Белое на белом.

Ты открываешь глаза, тропическое солнце и воспоминания архипелага немного ошеломили тебя, и встаешь, отряхиваешь песок с кожи, снова находишь взглядом синеву. Ты возвращаешься к воде, возвращаешься к океану, тому самому океану, в чьих глубинах, лишь только сменится луна, укроется Хамадзима, остров-призрак, остров иллюзий.

Ириомотэ

西表島

ПРИРОДА

24°17 33" с. ш. 123°51 43" в. д.

префектура

Окинава

регион