— Давайте сначала решим вопрос с вашим другом — Темиром, а потом подумаем о вашей дальнейшей службе, — улыбнулся Агабек. — Возвратимся к нашим непосредственным делам, — озабоченно добавил он. — Докладывайте, товарищ Кауфман.

— Не сразу, но под определенным нажимом телохранитель молодого курбаши признался, что однажды по приказу Ислам-бека со своими подручными до смерти засек пастухов, повинных якобы в воровстве хозяйских баранов, а потом сбросил их тела в пропасть. О том, что это были отец и старший брат Темира, он не знал. В обмен на жизнь он готов клятвенно подтвердить свое участие в казни и показать, где лежат останки казненных пастухов.

— Вы обещали ему жизнь? Зря. О том, что Темир знает о причастности Ислам-бека к смерти своих родных, никто даже догадываться не должен.

— Во время побега, который мы организуем молодому курбаши со товарищи, если он согласится нам помогать, я постараюсь решить эту проблему.

— Уж постарайтесь.

— Подведем итог. У нас есть подтверждение двум главным причинам, по которым наш пленник станет заклятым врагом Ислам-бека. Я думаю, разговор должен начать товарищ Худайберды. На время, пока вы нас не позовете, — Агабек повернул голову к молодому командиру, — мы расположимся во внутреннем дворике. После такого напряженного дня можно и подкрепиться, — обратил он свой взор к Кауфману.

— Сейчас, товарищ Агабек! Пока доставят сюда Темира, я успею накрыть достархан, — пообещал разведчик, направляясь на кухню.

Через полчаса раздался стук в дверь.

— Входите! — разрешил хозяин.

— Товарищ Кауфман, арестованный враг трудового народа доставлен! — четко отрапортовал командир с двумя кубиками в петлицах.

— Товарищ Сергуньков, вы помните, что я вам говорил?

— Так точно! Никто в части не должен знать, что пленный был у вас.

— Правильно. Веди. Сам со своими людьми будь неподалеку. Я позову, когда надо будет.

Взводный исчез за дверью. Минут через пять дверь открылась, и на пороге появился Темир. Командир плотно прикрыл за ним дверь, и вскоре шаги его стихли.

Привыкнув к полумраку, пленник, разглядев стоявшего в углу комнаты Худайберды, облегченно вздохнул.

— Слава Аллаху! Я думал, что меня ведут на расстрел! — радостно воскликнул он.

В ответ на это Худайберды, расставив в стороны руки, шагнул ему навстречу и крепко обнял.

— Пока ты будешь со мной, тебе ничего не угрожает, — многозначительно сказал он. — Присаживайся, — указал он на скамейку, а сам сел напротив, на табурет. — Нам предстоит долгий и трудный разговор. Постарайся меня понять. — И он рассказал своему другу обо всем, что знал о его родных и любимой девушке.

— Вот старый шакал! — только и смог сказать Темир, когда Худайберды закончил печальное повествование. Понурившись, сжавшись в комок, он тер виски руками. Мозг Темира отказывался верить в весь тот цинизм и гнусную ложь, что плотной, непроницаемой пеленой окружили его, заставив поверить в искренность и отеческую заботу названого отца, погубившего его родных, и теперь, несмотря на свой почтительный возраст, претендовавшего и на его несравненную Юлдыз.

— Помоги мне выбраться отсюда, и я зарежу его, — возбужденно вскочил на ноги Темир, искренне порываясь мстить Ислам-беку за все его прегрешения.

— Стой! Послушай меня внимательно! — осадил его Худайберды. — Ну, убьешь ты своего кровника, и тебя тут же растерзают его телохранители. А его место займет другой, не менее кровожадный и жестокий курбаши. И банды снова начнут грабить народ, убивать стариков и детей, насиловать женщин. Это не лучшая месть. Я предлагаю тебе дело, которое может быть по силам только смелому и самоотверженному человеку, настоящему джигиту, такому как ты. Я верю, ты можешь не только отомстить Ислам-беку и его хозяевам, но и заслужить прощения народа.

— Что же я могу такого сделать, чтобы заслужить прощения народа и в то же время отомстить моему кровнику?

— Ты просто должен возвратиться к нему и служить дальше, не подавая виду о том, что знаешь о трагической судьбе своих родных. Продолжай играть роль достойного сына и преданного воина ислама, только постарайся не переиграть.

Темир задумался. Да и что было отвечать, что говорить, когда в душе его бушевал шквал чувств, а жизнь требовала сиюминутного выбора. Требовала пристать к какому-то из берегов, вцепиться в него, ощутить под ногами надежную землю, но Темир не видел берегов. Его будто несло по вздутой половодьем горной речке, и он, словно то и дело натыкаясь на острые камни скал, в отчаянии искал ответ. Неожиданно в его возбужденном мозгу мелькнула мысль: «Худайберды, предлагая стать разведчиком, указывает мне, к какому берегу надо пристать. И если я сейчас же не обопрусь на его протянутую дружескую руку, то грязный поток унесет меня так далеко, что и Всевышний не поможет».

— Хорошо! Я сделаю все, чтобы заслужить прощение народа, — твердо сказал Темир-бек.

Глава XIV. Бухара. Октябрь, 1924 год

Зализав свои раны в Афганистане и получив из рук англичан обещанное оружие и деньги, локайское басмачество вновь возвратилось в Гиссарскую долину. На селения уже начавших привыкать к мирной жизни дехкан с еще большей злобой и жестокостью по ночам вновь начали нападать басмачи. Все еще надеясь восстановить свое владычество в Бухаре, изгнанник-эмир делал все, чтобы сплотить всех воинов ислама под единым командованием.

В просторной белой юрте Ислам-бека собрались прибывшие со всех концов Бухары курбаши, юзбаши, имамы, местные купцы и богатеи. Повелитель Локая, стоя на возвышении, окинул собравшихся грозным взглядом. Люди о чем-то возбужденно переговаривались. Так и не дождавшись полной тишины, Ислам-бек резко вскинул руку.

— Мои славные военачальники, достопочтенные служители ислама, уважаемые бии, я рад приветствовать вас на освобожденной от неверных земле Локая! — громко начал он. — С самого начала священной борьбы против неверных для нас были и остаются главной опорой эта процветающая долина и племена ее населяющие. Мне особенно приятно приветствовать на сегодняшнем нашем совещании старейшин племен Бараклы, Исан-Ходжа, Карлюки и Дурмен. Ассалям алейкюм, достопочтенные аксакалы.

С благословения Аллаха все мы здесь собрались с единой целью — подготовиться к новому походу на Бухару. Оправдать доверие нашего благодетеля и вождя эмира Бухары Саид-Алима моджахеды ислама могут только своими великими победами. Его Высочество надеется на вас, истинные ревнители ислама, и призывает вас к последнему походу на ненавистных кафиров. Эмир направил нам караван с оружием и боеприпасами, который уже в ближайшее время должен переправиться через границу. Я знаю, что желающих служить Аллаху под зеленым знаменем священной войны против неверных больше чем достаточно, но вместе с тем прошу уважаемых биев и аксакалов родов и племен, населяющих Бухарский эмират, подготовить к отправке в Локай, кроме добровольцев, еще и