которая наверняка обогатила его на несколько сотен золотых. И еще, Темир-бек сам не привык выпивать, а потому к тем, кто злоупотреблял веселительным напитком, относился с неприязнью.

«Ну что ж, можно подвести первые итоги нашего сегодняшнего знакомства, — с удовлетворением подумал он. — Ведь если слова консула правдивы и подземный ход, ведущий в покои эмира, существует на самом деле, то это сильно облегчает мне задачу — достать документы, компрометирующие не только бухарского эмира, но Амануллу-хана». И тут же мысли Темир-бека приняли другое направление: «С этими важными сведениями я сразу же поскачу в Бухару, а там, возможно, встречусь со своей любимой…»

— О Юлдыз, солнышко моих мыслей, звездочка моих желаний, — самозабвенно прошептал он…

— Вы сказали Юлдыз, или мне послышалось? — спросил удивленно консул.

— Нет, уважаемый, вам показалось, — пытаясь спрятать свое смущение, поспешно сказал Темир-бек.

— Девушку, что с моей помощью попала в гарем эмира, тоже зовут Юлдыз.

— Красивое имя.

— Да уж, — неопределенно добавил сосед, — хоть имя моей красавицы в Ташкенте не так благозвучно, но я, находясь вдали, люблю ее еще больше.

— И она отвечает вам взаимностью?

— А как же, разве можно не любить такого мужчину как я? — Закир-Шах выпрямился, медленно, явно красуясь, повел плечами и в заключение слегка прикоснулся пальцами к своим тонким, стриженным по последней моде усикам.

— О, достопочтенный консул, любая девушка согласится пойти за вами хоть на край света. Были бы только деньги.

— Вы правы, женщины так падки на деньги и наряды, что прямо не знаю, как концы с концами свести.

«Ну что ж, — подумал Темир, — намек понял. Чем черт не шутит, может быть, с его помощью мне удастся проникнуть в афганское консульство, а там, мне кажется, много интересного можно найти».

— Уважаемый Закир-Шах, мой названый отец, я думаю, может помочь вам деньгами. Правда, за это надо будет оказать Повелителю Локая некоторые услуги…

Темир пристально взглянул на консула.

Ни один мускул не дрогнул на лице дипломата.

— Какие услуги могут понадобиться Повелителю Локая? — спокойно, словно разговор шел о чем-то незначительном, второстепенном, спросил он.

— Ислам-бек хотел бы знать все то, что знает от вас эмир Бухары, но немного раньше.

— Хорошо, я об этом подумаю, — дипломат сделал вид, что глубоко задумался над предложением своего нового знакомца. Он некоторое время вдохновенно перебирал янтарные камешки четок, но, почувствовав, что молчание его излишне затянулось, изучающе взглянув на Темира, продолжал: — Я слышал, что вы, уважаемый, блеснули недавно своими военными познаниями. Так смело и напористо действовали в учебном бою, что враг даже не пытался сопротивляться, — увел в сторону разговор консул.

— Мне особенно приятно услышать лестные отзывы обо мне именно из ваших благословенных уст. Но военная служба — это не моя стезя. Скоро мы выгоним из Бухары большевиков, и тогда двору эмира вновь понадобятся и дипломаты, и губернаторы, — с деланой искренностью и простотой произнес Темир, продолжая незаметно прощупывать своего нового знакомого.

— Нет, молодой человек, в Бухару эмир уже больше никогда не вернется, — от выскочивших неожиданно слов Закир-Шах быстро протрезвел и, хитро глядя в глаза соседа, добавил: — Ну что возьмешь от напившегося гостя, болтает все, что на ум взбредет.

«Да-а-а, — подумал про себя Темир-бек, — та еще штучка. И все-таки необходимо им заняться вплотную. Со своей жадностью и похотливостью он с моей помощью быстро окажется в сетях нашей разведки. Обо всем этом надо как можно скорее поставить в известность чекистов».

Глава XVIII. Москва — Кабул. Октябрь, 1924 год

С дипкурьером Братовым Агабек встретился лишь перед отправкой поезда Москва — Ташкент. Он занимал целое купе в центре вагона и открыл дверь лишь по условному стуку.

— Нет ли у вас места для отставшего от поезда пассажира, — произнес Агабек слова пароля, которым его снабдил Мессинг вместе с документами на имя Рахимбая.

— Только если вы едете до Бухары, — ответил дипкурьер.

— Здравствуйте, товарищ Братов!

— Здравствуйте, товарищ Рахимбай!

Плотно прикрыв двери, Братов, внимательно разглядывая попутчика, сказал:

— Нам предстоит долгая и опасная дорога, и потому я хотел бы предупредить вас о том, что у меня срочная депеша и до Кабула мне надо добраться за месяц.

— А сколько времени занимает эта дорога обычно?

— Месяца два, два с половиной. В зависимости от обстановки на маршруте.

— А каков маршрут движения?

— Поездом до Ташкента, затем, если повезет, на поезде через Мерв в Кушку. Оттуда на лошадях в Герат и далее через ряд Гиндукушских перевалов в Кабул.

— Ну что же, — задумчиво сказал Агабек, выкладывая на столик колбасу, кусок ветчины, пяток вяленых карпов и каравай свежего хлеба, — перед дальней дорогой необходимо хорошенько подкрепиться.

— Не мешало бы, — согласился Братов, вытаскивая из своего мешка пару луковиц, несколько сухарей и хвост селедки. Уловив аромат копченой колбасы, свежего хлеба и особенно ветчины, дипкурьер, окинув голодным взглядом стол, удивленно воскликнул: — Такого изобилия я уже давно не видал и тем более не едал. У вас так всех командировочных снабжают?

— Да.

— Ну, значит, у нас разные ведомства, — сделал неожиданный вывод Братов.

Агабек несколько смутился от этих слов. Ведь он направлялся в афганское представительство в качестве советника по делам печати, и о его истинном задании знал только посол Старк. Стараясь не показать вида, что поражен догадливостью попутчика, он тут же уверенно заявил:

— Не удивляйтесь. Просто у меня хороший знакомый в хозяйственном управлении НКИД.

— Может быть, может быть, — согласился дипкурьер, — мне бы таких знакомых.

За окном медленно проплывали двух-трехэтажные домишки московской окраины. За городом к железной дороге начали все ближе и ближе подступать непроходимые леса. В вагоне сразу же потемнело. Под потолком замерцала лампа, еле-еле освещая небольшое купе.

— Не знаю, как вас, а меня мои частые путешествия научили экономить, — деловым тоном заявил Братов.

— Распоряжайтесь всем, что я имею, по своему усмотрению, — протягивая своему бывалому попутчику раскрытый чемоданчик, в котором еще оставались несколько банок тушенки, рыбных консервов и большая упаковка галет, предложил Агабек.

Братов уложил обратно в чемоданчик колбасу и вяленую рыбу.

— Все это мы оставим на конец пути, — предложил он.

— Хорошо, — согласился Агабек и, спрятав чемоданчик под сиденье, вытащил из ножен, прикрепленных к ремню, широкий азиатский нож. Отрезав от ветчины несколько кусков в палец толщиной, он великодушным жестом пригласил попутчика закусить.

— Сейчас, я только схожу за кипятком, — вскочил с места Братов и вскоре исчез за дверью. Через несколько минут он поставил на стол два стакана кипятка, приправив его морковной заваркой. Ужин удался на славу, и, укладываясь отдыхать, Братов, мечтательно произнес:

— Почаще