Садизм или месть – приведем в качестве примера эти две линии поведения, направленные на причинение боли ближнему, – могут принести мгновенное наслаждение и удовлетворение, но их не стоит путать со счастьем. Если выбор этой основанной на причинении ущерба другим жизненной модели был самостоятельным, разве он не является выбором человека с низкими умственными способностями? Да и Сократ не был столь простодушен.

Другим философом, который может помочь нам в анализе нашего поведения, является Кант, много размышлявший о том, как можно отличить хороший поступок от плохого, иными словами, он хотел получить ответ на вопрос о том, как мы должны поступать на протяжении своей жизни, – жизни, в которой мы вынуждены сосуществовать и взаимодействовать с себе подобными. Он был одержим поисками универсальной этики, образа действий, который мог бы послужить всем и был бы очень прост, не имел бы особых сложностей. Он написал книгу «Основы метафизики нравственности» (как видим, у Канта не очень складывалось с «популярными» заголовками). Его книги являют собой очень глубокие философские исследования, предназначенные практически только для специалистов (что нормально, учитывая период, о котором мы говорим, когда получить университетское образование могли лишь немногие избранные), тем не менее выводы, которые он делает, можно понять и усвоить, даже не будучи эрудитом.

Что мы можем почерпнуть из этики Канта для достижения нашей цели – обучения правильному мышлению? В основном то, что мы должны уметь изо дня в день совершать хорошие с моральной точки зрения поступки. Может ли существовать универсальная этика, которой мы все будем придерживаться при определении того, является ли поступок хорошим? Кант полагал, что да. Какой должна быть манера хорошего поведения, которую можно преобразовать в нечто универсальное? Как мы уже заметили, Кант призывал к тому, чтобы все люди мыслили самостоятельно.

Нужно избавиться от доктрин, указывающих нам, как себя вести. Подобные доктрины, усваиваемые нами без предварительного анализа, этим немецким философом отвергаются, потому что в конечном счете во всем том, что вы делаете, остается слишком мало вас и слишком много того, что вам говорят, будто вы должны сделать.

Это как если бы у вас под рукой всегда было руководство, как вы должны себя вести, написанное человеком, который вас не знает, не имеет с вами ничего общего, и вы принимаете его мнение как собственное, не переключая тумблер критического мышления. Если это так, то давайте хоть секунду подумаем о нас самих. Можем ли мы считаться добрыми людьми, ограничиваясь соблюдением поступившего извне кодекса хорошего поведения?

Если всегда делать то, что другие называют правильным, то какова наша заслуга в том, что мы хорошие? Единственной нашей заслугой (если это можно считать заслугой) было бы то, что мы послушны. Поэтому Кант говорил, что хороший поступок может быть таковым, если при его совершении вы движимы доброй волей. Иными словами, когда мы намереваемся что-то совершить, Кант советует нам прежде подумать, было ли бы нам по нраву, если бы другие люди в точно такой же ситуации поступили так, как мы собираемся поступить. Чтобы знать, является ли поступок хорошим, мы должны думать не столько о последствиях, сколько о намерении, с которым мы что-то делаем. Единственное, что мы можем контролировать, чем мы абсолютно точно можем обладать, – это добрая воля, которую мы прилагаем к тому, что делаем. Но как только мы что-то совершаем, как только действие запускается, оно уже не принадлежит нам: возникают неподконтрольные нам неизмеримые факторы.

Если мы хотим знать, являемся ли мы добрыми людьми, мы должны думать, прежде чем действовать, и этот способ мышления (который Кант называет категорическим императивом) укажет нам, поступаем ли мы хорошо или плохо. Правда в том, что это очень просто: когда вы собираетесь что-то сделать, подумайте о том, понравилось ли бы вам, если бы все, кто оказался в вашей ситуации, поступали бы аналогичным образом. Если ваш ответ – «да, мне было бы по нраву, если бы любой человек, оказавшийся в моей ситуации, поступил бы так, как хочу поступить я», это будет хороший поступок, потому что воля, с которой вы его совершаете, – это воля, которую вы хотели бы видеть универсальной. Вас не напрягло бы, если бы ваша супруга, ваши дети, друзья или родители поступили бы точно так же. Но если ваш ответ отрицательный, вы будете знать, что поступаете нехорошо.

Подобный способ действий помогает нам усовершенствовать оценку самих себя в том, что касается самовосприятия как хорошего человека, как кого-то, кто знает, что такое хорошо, кто может спать со спокойной совестью, потому что принял самостоятельное решение и был бы рад, если бы все поступали точно так же. Это не означает, что мы должны полностью отказаться от прежнего способа действий. Вероятно, все мы делаем то, о чем нам говорят, будто это правильно, и многое из нашего поведения определяется внешними субъектами: религией, школой, СМИ, действующим законодательством и т. п. Это те элементы, с помощью которых нас муштруют, ориентируют для того, чтобы мы умели вести себя так, как представляется наиболее адекватным для проживания в обществе, состоящем из людей самого разного рода, с различными взглядами на жизнь и поведением. Ключевым фактором является пересмотр этих способов действия, их адаптация к себе, преобразование в собственные стили поведения, а затем – после их анализа и просеивания – мы, возможно, убедимся в том, что многие из них являются рациональными и пригодными для применения на практике.

Даниил Бернулли: как принимать верные решения

Научиться задействовать тумблер критического мышления невозможно мгновенно. Каждый день, просыпаясь, мы вынужденно сталкиваемся с одним из самых важных для формирования нашей личности процессов – с принятием решений. На протяжении жизни нам нужно принимать самые разные решения: решения на работе, затрагивающие вас и других людей, решения, касающиеся любви, здоровья, финансов… И всем нам хочется, чтобы они были верными. Но как этого добиться? Профессор Гарвардского университета Ден Гилберт дает нам определенную подсказку относительно теории принятия решений, упоминая при этом ученого (математика, физика, медика…) XVIII века Даниила Бернулли. Среди многих исследований, касавшихся теории принятия решений, я хотел бы упомянуть уравнение, предложенное Бернулли, чтобы попытаться объяснить, как принять правильное решение. Это уравнение можно свести к следующему:

Польза, которую мы надеемся извлечь из любых своих планируемых действий, из любого предстоящего решения (иными словами, ожидаемая нами ценность), является результатом двух вещей: во-первых, предполагаемой нами вероятности того, что от этого решения или действия мы что-то выиграем, во-вторых, пользы,