сами. Люди, не желающие думать самостоятельно, находящие прибежище в комфорте простого послушания.

Они вряд ли достигнут глубин счастья, потому как будут заняты поиском виновных в своих неверных решениях. Не перестает удивлять то, что, когда дела у них идут хорошо, они приписывают себе заслугу в том, что кого-то послушали, последовали чьему-то совету или приняли удачное решение. Успех для них заключается не в удачном совете, а в решении таковому последовать. Но – внимание! – если решение последовать совету или предупреждению приводит к плохому результату, они винят не самих себя, принявших решение, а сам плохой совет или опрометчивость советчика.

И наоборот: люди, принимающие решение задействовать тумблер критического мышления, в полной мере берут на себя риск принятия верного или ошибочного решения. Они достигают зрелости, которая помогает им справедливо оценивать проработанную ими самими жизненную модель, и способны анализировать каждый даваемый им совет, отвергая то, что кажется им несовместимым с их образом жизни или их личностью.

Первые являются жертвами, людьми, повсюду просящими о сострадании ввиду того, что они являются мучениками, пострадавшими от чужих плохих советов, злого рока, обстоятельств и т. п., и они не способны признать ту степень ответственности, которую сами несут за собственные жизни. Но я не хочу сводить ответственность за результат решения к самому факту его принятия. Всегда найдутся факторы, которые невозможно проконтролировать при принятии решений и в которых мы не можем винить никого конкретно, что не снимает ту основную ответственность, которая в итоге возложена на нас самих.

Наконец, мы знаем решительных людей, принимающих активное участие в собственных жизнях и не нуждающихся в чьем-либо подкреплении, признании и сочувствии: они осознают свою ответственность за собственные поступки.

Этот тумблер действует особым образом: часто мы забываем, что он у нас есть, и полагаем, что определяем верный ориентир своей жизни без необходимости его задействовать. В иных случаях, если мы не приучены активировать тумблер, могут произойти две вещи: или мы не будем знать, где он находится, и у нас будет ощущение, будто что-то идет не так, но мы не понимаем, что именно, ведь не знаем, где находится тумблер, или мы не будем знать, как его задействовать, несмотря на то, что найдем его. Может статься, что мы не знаем, как он работает. Второй случай – это явный прогресс, потому что мы хотя бы осознаем, что он у нас есть, что мы нуждаемся в нем, чтобы иметь более четкое представление о вещах, и что нас огорчает неумение им пользоваться.

Помимо глупости и бестолковости, какие еще причины могут препятствовать нашему приобщению к здравой практике самостоятельного критического мышления? Кант отвечает на это так: леность, комфорт, а также трусость.

«Леность и трусость – вот причины того, что столь большая часть людей, которых природа уже давно освободила от чужого руководства (naturaliter maiorennes), все же охотно остаются на всю жизнь несовершеннолетними; по этим же причинам так легко другие присваивают себе право быть их опекунами. Ведь так удобно быть несовершеннолетним! Если у меня есть книга, мыслящая за меня, если у меня есть духовный пастырь, совесть которого может заменить мою, и врач, предписывающий мне такой-то образ жизни, и т. п., то мне нечего и утруждать себя. Мне нет надобности мыслить, если я в состоянии платить; этим скучным делом займутся вместо меня другие».

К этим прекрасным и здравым аргументам можно мало чего добавить. Мне незачем мыслить, если я могу заплатить. Но деньги, если ими не пользоваться с умом, порождают больше неудовлетворенности, чем радости.

Не так давно Майкл Нортон и Элизабет Данн опубликовали книгу, основанную на результатах исследований о соотношении денег и счастья, и назвали ее «Счастливые деньги: наука разумного расходования» (Happy Money: The Science of Smarter Spending, 2014). В этом исследовании они указывают на высокий процент людей, чьи жизни после крупного выигрыша в лотерею стали несчастнее, чем до улыбки фортуны. Они думали, что купят за деньги хорошую жизнь, но ошиблись. Сразу после выигрыша в лотерею они перебирались в более престижный район или переезжали в другой город. Записывали своих детей в частные школы, покупали шале или коттеджи, изменяли распорядок дня и привычки. И все это – с бухты-барахты, без переходного процесса: они думали, что должны были делать то, что соответствует их материальному уровню. Последствия были катастрофическими. Они порвали с большей частью социального ядра, в котором до этого жили, вырвали детей из их среды и переключились на непривычную для них модель социальных отношений, в итоге став несчастнее, чем до обретения богатства. Друзья и родственники просили у них денег, и они перестали доверять всем новым людям, с которыми знакомились, потому что не знали, нужны ли тем они сами или их деньги.

Среди заключений, к которым Нортон и Данн пришли в результате проведенного исследования, выделим то, что деньги приносят счастье, если мы знаем, как и в особенности с кем их тратить. Согласно анализу приводимых данных, деньги в значительной мере повышают уровень счастья, если их расходовать и делиться ими с другими вместо того, чтобы растрачивать их на себя. Многие из этих нуворишей думали, что деньги являлись наилучшей опорой для их жизней, – и ошиблись, так как не задействовали аппарат критического мышления.

В жизни есть моменты, когда наличие советчика, ориентира, дающего рекомендации человека обязательно отыгрывает положительную роль. Общество скрывает эти мелочи, когда мы маленькие и едва ли знаем хоть что-то о самих себе и об окружающем нас мире. Поэтому, когда мы юны, столь же важно, чтобы опекуны (родители, учителя, в ряде случаев – религия) ориентировали нас относительно того, что нам нужно делать, предоставляя варианты, а также свободу (и обязанность) принятия решений. Если это правильные опекуны, то они сделают так, чтобы мы принимали самостоятельные решения.

Проблема возникает, если мы, будучи взрослыми, по-прежнему нуждаемся в этих опекунах, которые указывали бы нам направление нашей жизни, и следуем их указаниям без предварительного анализа. В такие моменты, независимо от нашего возраста, мы погружены в интеллектуальное несовершеннолетие, о котором говорил Кант. В XXI веке главным проявлением счастья считается комфорт. Если мы хотим правильно воспитывать себя или других, то мы должны позабыть о комфорте непринятия решений и отказа от анализа.

Один из ключевых факторов успеха – в том, чтобы человек был способен на две жизненно важные для достижения благополучия вещи: уметь принимать самостоятельные решения и отвечать за последствия этих решений.

Штандартом, столь возносимым нами в XXI веке и навязываемым в любой ценимой модели жизни, является штандарт свободы. Мы провозглашаем и