помимо этого, он пытается уворачиваться от работы и при малейшей возможности старается избежать выполнения своих обязанностей, переложить весь груз на коллегу. Эти субъекты, не предъявляющие к себе требований в отношении работы и к тому же пытающиеся ускользнуть от нее, в большинстве случаев не могут не мерить той же меркой всех остальных, как следствие, жестко, безжалостно осуждая тех, кто душой и телом отдается работе. Всех тех, кто относится к работе иначе, – т. е. или психов, или идиотов, или лизоблюдов, или просто тех, кому скучно жить… Одни – потому, что считают, будто все – лоботрясы и бездельники, так как не поднимаются до их уровня, не берут на себя тех же обязательств, что и они, а другие – потому, что считают первых одержимыми канцелярскими крысами. Это два типа людей, убежденных в том, что другие будут жить счастливее или благополучнее, если смогут перенять или усвоить избранную ими жизненную модель.

Лучший способ не впадать в крайности – уметь найти золотую середину, избегая вместе с тем сравнений при неизменно активном тумблере критического мышления. В противном случае нас одолеют страдания. Мы должны осознавать отсутствие оснований для перенесения нашей жизненной модели на остальных, более того: если нам удастся понять, что у каждой личности своя особая жизненная философия, свои приоритеты, то мы сможем избежать потрясений, когда столкнемся с тем, что другие смотрят на жизнь не так, как мы. Смысл в том, чтобы перестать думать, будто наша философия представляется наилучшей для всех, не стараться навязывать другим свое видение действительности, осознать, что существуют иные точки зрения, которые мы, даже не разделяя, можем уважать, если только они не причиняют кому-либо вред.

Сказать «нет» эмоциональной хрупкости

Всем нам хоть раз приходилось слышать фразу «стоически переносить», но, возможно, не все из нас понимают ее значение. «Переносить» предусматривает страдание, а страдание, если только оно не является добровольным, причиняет боль. Жизнь уготовила нам моменты горечи и безутешности, к которым нужно быть подготовленным. Равным образом мы должны изо всех сил стараться готовить к ним наших близких. Ибо воспитание в счастье и в радости кажется несложной задачей (хотя, если мы хотим всерьез подойти к проектированию достойной жизни, все ощутимо усложняется), а получение хороших новостей или переживание приятных моментов очевидно не требует особой подготовки. Тем не менее формирование устойчивости к потенциальным превратностям судьбы в будущем требует большей продуманности, труда и тренировки. Потому что мы не сможем жить уравновешенной, а значит, и полноценной жизнью, если не научимся справляться с болью.

К счастью, благодаря прогрессу медицины, физическую боль научились частично купировать или контролировать. К услугам людей – таких, как я, имеющих низкую переносимость физической боли, – целый набор химических препаратов, помогающих справляться с большинством видов боли. Кроме того, мы знаем, что физическая боль бывает обычно временной, поэтому беспокойство о ней не столь сильно.

Но нас беспокоит именно эмоциональная, психическая боль, которая порой трансформируется в своего рода иррациональный страх или препятствие, кажущееся непреодолимым, так как мы не знаем, как справиться с ней и как долго она будет длиться. Мы все менее подготовлены к страданиям подобного рода. Посмотрите, какое количество исследований, книг, статей, телевизионных программ, инновационных образовательных технологий посвящено теме эмоционального воспитания.

Никогда прежде так много не говорили, так глубоко не изучали механизм функционирования эмоций, тем не менее мы не научились понимать их в самих себе. Уделяя много внимания эмоциям, мы поддаемся им, позволяем им собой манипулировать, управлять нами, вместо того чтобы самим их контролировать. Эмоции начинают владеть человеком, а не наоборот. Мы живем в эпоху эмоциональной хрупкости, из-за чего мы никак не можем высвободиться в чувственном плане.

Но к чему такая настойчивость в отношении эмоционального воспитания? Я полагаю, что в этом есть что-то от неофилии, т. е. увлечения чем-то новым. Эмоции вошли в моду, а курсы эмоциональной терапии появляются как грибы после дождя, как панацея от всех проблем. Нам навязывают сосредоточенное на эмоциональной терапии воспитание, потому что рациональное требует усилий, а эмоциональное – это нечто более воздушное.

В сверхсовременном обществе люди требуют простых, быстрых решений, не предполагающих больших стараний, поэтому спрос на критическое мышление, способность анализировать или потребность в том, чтобы остановиться и задуматься, невелик. Мы упорствуем в воспитании эмоций, но оно обязательно должно приносить удовольствие. Прямым следствием этого является недостаточное воспитание в том, что касается самых негативных эмоций, таких как фрустрация, гнев, бессилие, тоска… Мы хотим постоянно испытывать положительные эмоции, купируя, отвергая, избегая все остальные. Ошибочность этих моделей воспитания проявляется с наступлением лихих времен, когда нас терзают горе и уныние.

Иногда мы страдаем сверх необходимости, я бы даже сказал, что мы страдаем в ненужных масштабах очень часто. Во многих случаях мы сами являемся виновными в наших страданиях по той причине, что в свое время нас не обучили «мастерству страдать», а жизнь – по мере нашего взросления – подносит нам весь свой арсенал невзгод, с которыми мы не способны справиться. Мы страдаем, потому что не умеем подходить к жизни с должной уравновешенностью при оценке весомости проблем, которые, как мы полагаем, на нас навалились. Мы мучаемся от своего рода «нагнетита», когда нагнетаем, преувеличиваем, раздуваем проблемы, классифицируем их, перегибаем, завышаем их значение. В итоге нас просто подавляют те масштабы, которые мы им придаем.

Но в чем причины такого взлета эмоций? Наши дедушки и бабушки и даже наши родители так не заморачивались темой эмоций. Их мир был намного жестче в плане комфорта, выбор их жизненных опций был весьма ограничен, а контакты с внешним миром сводились к ближнему кругу общения, иными словами – к реальности. Им было привычно принимать по мере возможностей то общество, в котором им выпало жить, и они искали счастье в рамках своих возможностей и реалий своего социального статуса. Работа была средством зарабатывания денег, богатство накапливалось за счет экономии, а счастье обреталось в далекой от материализма личной жизни. С одной стороны, принятие подобных реалий отдавало печалью, так как не предполагало возможности мечтать о радикальном изменении ситуации, но, с другой стороны, люди исходили из реального положения вещей, жили в соответствии с ним, стремились к простому счастью, а их эмоциональная сторона жизни была более прозрачной, чем сейчас.

В условиях нарастающего господства сферы эмоционального беспокойства особое внимание уделяется теме воспитания. В современной педагогике делается упор на «воспитании эмоций», словно ранее этим никогда не занимались. Прежде эмоции были лишь одним из сопутствующих элементов, которым сопровождались задания, содержание, преподавание дисциплины, определенные требования и т. п.,