— Там всего один претендент, — отозвался Мерлин. — Да и пусть бы, если б не один момент: стоит свершиться этому браку, как ташшары забудут обо всех договоренностях, и тогда начнется кровопролитие. Твоя прабабка при смерти, и среди Хайвергов не осталось никого, чтобы возглавить армию.

— А я здесь при чем? — удивился я.

— Ты — Хайверг, ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать. — Ответил он и взмахнул крыльями, собираясь взлетать. — Но учти, свадьбы у ташшаров всегда играют во время полнолуния Соники. Ты, конечно, можешь дождаться возвращения отца…, но тогда, возможно, будет слишком поздно!

Он улетел, а я так и сидел на парапете, комкая в руке пустую жестянку из-под пива. Я пытался осмыслить слова Мерлина, пытался понять, есть ли хоть капля правды в том, что он мне сказал, или же все это — часть какой-то игры, и мне сейчас просто скормили наживку? Но зачем? Чтобы что? А даже если он сказал правду, что я должен сделать, чтобы «расхлебать кашу»? На это ответов у меня не было. Да и, по большому счету, какое мне дело до всего этого?

Но Амелия, Амелия… моя Амелия… моя… Я не откажусь от нее так просто!

Я выкинул жестянку в ближайшую урну и решительно зашагал в сторону дома. Придумать удобоваримую причину для очередной отлучки, собрать рюкзак, прихватить катану — как хорошо, что Арчи чуть ли не насильно всучил мне ее на прощание — и в путь. Может, я даже успею вернуться раньше отца. А если нет… так и будет.

8. Сахара

Артур

Холодная, пьянящая, безумно вкусная вода лилась мне в рот, скатывалась в пересохшее горло, наполняя иссушенный организм. Текла по подбородку, попадала за шиворот…

Я боялся поверить, что это уже не сон, что всё происходит наяву.

Открыл глаза. Долго не мог сфокусировать взгляд. В конце концов, светлое пятно на фоне окружающей серости оформилось в прекрасное женское лицо с кошачьими глазами. Сахара! Я хотел поблагодарить свою спасительницу, но из сухого, как наждак, горла вырвалось лишь хриплое карканье.

— Успели, — улыбнулась она мне и, обращаясь к кому-то третьему. — Уходим.

Кем бы ни был ее помощник, для меня он оставался невидимыми. Я почувствовал, как чьи-то сильные руки бережно вынимают меня из гроба, а потом этот гигантский невидимка просто обхватил меня вокруг пояса, и я повис так, не доставая ногами земли.

Богиня удовлетворенно кивнула, подняла руку перед собой — из её ладони просыпалась струйка золотистого песка. Легкие песчинки взметнулись в воздух, закружились вокруг, уплотняясь образуя стену смерча. Тепло, энергия перемещения…

В следующее мгновение мы оказались в сказочном дворце богини Пустынных ветров.

— С-спасибо, — кое-как прокаркал я, все еще болтаясь в руках невидимки. На редкость унизительное положение, но я был совершенно не в форме, чтобы хотя бы попытаться встать на ноги.

Она мягко улыбнулась, провела пальцами по моей щеке и исчезла, не сказав ни слова. Невидимка — я так и не узнал, кто или что это было — отнес меня в купальню и там оставил на попечение уже знакомых гурий. А может, это были и какие-то другие — поди их разбери, этих сказочных красоток.

После банных процедур в формате «все включено» — ну, почти, но я и не претендовал ни на что, кроме пассивного созерцания — я почувствовал себя живым и почти здоровым, не считая легкой слабости, но и она, я знал, пойдет, стоит набить желудок. Впрочем, с этим тоже не задержались: из бассейна меня под белы руки доставили на устланный мягкими подушками диван, а потом кормили с рук разнообразнейшими деликатесами: даже жаль, что после длительной голодовки я при всем желании не мог съесть много. Но главное — я все еще жив. Я — жив! От осознания этого кружилась голова, и на глаза то и дело наворачивались слезы. Я украдкой вытирал их рукавом богато украшенного халата, чувствуя себя из-за этого крайне неловко. Хотя прекрасным гуриям не было ни малейшего дела до моей слабости.

Как и в прошлый мой визит, в какой-то момент все трое поклонились и ушли, оставив меня в одиночестве. Тогда на смену им пришла Сахара и подарила свое незабываемое благословение. На этот раз на подобную милость можно не рассчитывать: женщины, даже богини, любят победителей, а не… даже не знаю, каким приличным словом можно назвать то, в каком виде она меня достала из гроба.

Неумолимо клонило в сон, но я отчаянно боялся закрыть глаза. Страх, что проснувшись, снова обнаружу себя все в том же гробу, был совершенно нерационален, только поди объясни это подсознанию. Так я и лежал, таращился воспаленными глазами в высокий потолок, периодически проваливаясь в полудрему и тут же выныривая из нее в состоянии, близком к панике. Ругал себя последними словами, но то, скорее от бессилия. Бесстрашный Арчи, герой песен и легенд… Тряпка! Слабак!

А потом вошла Сахара, посмотрела на меня понимающим взглядом — в этот момент захотелось провалиться сквозь землю, потому что я был уверен, что она видит меня насквозь, до самой последней трусливой мысли. Но она подошла, присела на край дивана, провела пальцами по моей щеке.

— Все будет хорошо, Арчи…

Я поймал ее руку, прикоснулся губами к теплой ладони.

— Прекраснейшая… Как мне благодарить тебя?

Она наклонилась и запечатлела на моем лбу какой-то чуть ли не материнский поцелуй. Потом отстранилась, на губах появилась немного грустная улыбка.

— Это меньшее, что я могла сделать. Ты позвал — я пришла. Разве богиня может не откликнуться на зов того, кому даровала свое благословение?

Я неловко улыбнулся и опустил глаза. Я действительно звал ее, звал, хватаясь за последнюю соломинку, но не думал, что она действительно слышит.

— Мужчины, — мягко улыбнулась она. — Вам вечно не хватает слов.

Я лишь развел руками. Слов, чтобы