– Мистер Фаахдин, я хочу напомнить вам о запрете мастера Гамельтона. Вы должны держать себя в руках.

– Да ладно тебе, Диана. Ну, оступился разок парень… С кем не бывает? – вступился за товарища Патрик.

– Со мной не бывает, – ответила Диана.

– Ну, тут не поспоришь, – согласился нордин.

Воздушник насупился.

– Я Хасан итр Фаахдин тал Ганим. Я старший сын своего отца. Я первый воин в роду. Я лицо и честь семьи. Я не посрамлю своего имени. Мой кхес силен и крепок. Я умею бороться с Ширах-асу. Им не сломить мой кхес. Я отрекаю соблазны. У меня нет слабостей. Есть только сила.

– Я полагаюсь на вас, мистер Фаахдин. Поможет ли ветер с поиском отродья?

Патрик, как всегда в последнее время, когда речь заходила о Джоне, бросил взгляд на Бэна. Тот и не думал как-то маскировать упрек на лице.

– Ветер видит людей в городе. Но ветер не различает этих людей, – не отводя взгляда с горизонта, отозвался Хасан.

– Ничего. Богини благоволят нам. Как только отродье решит забрать свою лошадь, мы его схватим и предадим правосудию.

– Кхм, кхм, – как бы невзначай откашлялся Патрик. – Диана, ты же помнишь недовольство Гамельтона по поводу пожара в Белине… Он же вроде просил нас снять номер и ждать его.

– А разве мы сделали что-то иначе, мистер Белл?

– Нет, Диана, – поспешно согласился Патрик.

Искры в глазах и волосах девушки не оставили ему других вариантов ответа.

– Вот таверна, – продолжала Диана. – Сейчас мы снимем номер и будем ждать мастера. А пока ждем, поймаем это гнусное исчадие Тьмы! Мистер Фаахдин, местные маги не ответили на ваше сообщение?

– Я не уверен, что они получили его. Может, у них нет мага ветра во дворце?

– Это противоречит правилам, – возразила Диана. – Как разместимся, я лично отправлюсь туда и узнаю, в чем дело.

– Ты уверена, Диана? – уточнил Патрик. – Там же…

– Уверена, мистер Белл! Маги должны знать, что в городе бесчинствует отродье Тьмы. Свет Стихии будет вести меня. Идем. Хватит топтаться на пороге, будто мы замышляем зло, – решительно тряхнув кудрями, девушка пошла вперед.

***

Каждый человек имеет собственное определение слову «дом». Для большинства нординов и скёльдов это конкретная постройка, которая служит домом для многих поколений северян. Кумаки считают домом всю степь агрума Энгиин. Для горцев дом – это поселок одной семьи. А у орнийцев и команов понятие дом зависит от социального статуса. Домом может быть как лежанка, так и целый агрум.

У Винсента было собственное определение. И сейчас он, наконец, оказался дома.

Едва сдерживая благовейный трепет, некромант смотрел на высокий сводчатый потолок. Там, в свете свечей гигантских люстр блестели яркие краски картин. О, эти картины… Они будоражили воображение… Заставляли делать прогнозы… Строить предположения… Они застыли в самом важном моменте, так и не шагнув за ту крохотную грань, которая сделала бы картины развратными.

Это были картины предпостельных сцен.

Вот приличный мужчина раздевает молоденькую горничную в укромном уголке сада. Вот-вот он сдернет с неё…

– Извините, сэр, – голос ворвался в сознании Винса, прервав полет фантазии. – В наше заведение с собаками нельзя.

Да. Винсент был дома.

В игорном доме «Жемчужина Залива». Лучшем в агруме. Местные завсегдатаи не очень любили считать свои деньги, потому что на это уходило слишком много времени.

– Как, как ты сказал? – уточнил Винсент.

– С собаками, сэр. С ними нельзя.

Винс посмотрел на Гавселя, которого держал Эрл.

Вовремя вспомнив о счете за испорченную мебель в гостинице и экскрементах, некромант решил взять пса с собой. Магусы целее будут. К тому же экскременты не самые приятные соседи по комнате.

Медленно и вальяжно Винс перевел взгляд на служащего, от которого пахло яблоками, и представил на его месте те самые экскременты.

– Как ты его назвал?! – уточнил некромант. – Собака?! Ты сказал собака?! Ты слышал, Эрл? Этот червь назвал Гавселя собакой.

Ему даже не пришлось притворяться раздраженным. По мнению Винса, он потратил слишком много времени на вход. Сначала отсеялись стражники сопровождения, удалившись в помещение для слуг, затем его обыскали на предмет оружия, теперь вот это.

– Прошу прощения, сэр, я не хотел оскорбить ни вас, ни вашего питомца. В свое оправдание могу сказать, что некоторые сходства с собакой у него имеются и…

– У тебя тоже имеются некоторые сходства с человеком. Это же ни о чем не говорит!

Служащий замолчал. Оскорбление он снес со стойкостью флюгера на ветру. Неудивительно. Ему приходилось слышать в свой адрес и не такое.

– Клянусь прахом моей любимой бабули, что если это собака, то вот он, – Винсент указал на Эрла. – Оживший труп.

Разумеется, служащий в ожившие трупы не верил.

– К твоему сведенью, – продолжал Винсент. – Это… Сосоациатирапоталус. Да. Карликовый. Наверняка в вашей дыре о таком и не слышали! В отличии от собак, эти звери обладают разумом, близким к человеческому… – некромант глянул на выпученные глаза Гавселя да вываленный из пасти язык. – К самому слабому из человеческих. При дворе Академии уже почти все с такими ходят. Так что можешь быть спокоен. С ним можно входить в приличное общество. Это даже почетно.

– Прошу вас, сэр, извините меня. Мы рады приветствовать в нашем заведении Вас, Вашего друга и его сосоациатирапоталуса, – служащий даже не запнулся, выговаривая незнакомое слово.

Впрочем, Винсент не был уверен в его правильности. Сам бы он его не повторил.

Служащий отошел в сторону, и некромант шагнул вперед.

Он – дома.

Глава 4.

Винсент с шумом втянул воздух. Ароматы яблок, корицы, женских духов и дорогого коньяка наполнили ноздри, взбудоражили разум и вызвали душевный трепет.

– Чуешь, Эрл? – спросил Винсент. – Так пахнет богатство.

Эрл тоже втянул воздух.

Разум зомби не обременял груз ожиданий по отношению к месту. А значит, и восприятие не засоряли посторонние образы. Богатство, которое ощутил Эрл, пахло потом, табачным дымом и употребленным коньяком. Причем довольно давно употребленным.

– Чуую, – оповестил хозяина Эрл.

Винсент ловко маневрировал среди респектабельных граждан, продвигаясь к свободному столику возле сцены. В его планы не входило мгновенное погружение в мир азарта. Сначала нужно было собрать должный алкогольный балласт.

– …беден он, – вещала со сцены полная девушка в разноцветной тоге. – Не то, о чем мечтала я; есть сила в нем, но нет любви; создам я новое звено; мой мир ты оживи.

Винсент узнал постановку и скривился от разочарования. Сага о сотворении мира. Что может быть скучнее? Даже уличный балаган про приключения Ульрика Большеписа и тот интереснее.

В таком заведении некромант ожидал увидеть