догнала его и, свесившись чуть не до земли, хлестнула по пяточному сухожилию хлыстом, отчего у беглеца подкосились ноги, и он рухнул посреди капустного поля.

«Именно поэтому я ношу ботфорты», — пояснила Феруиз, подняв его за ворот и привязав к узде.

Дружки Сида хотели было вновь посадить свою пленницу под замок, когда эта бешеная фурия скрылась из виду, но увидев, что их лидера схватили, они беспрепятственно отпустили Балти-Оре. Теперь их беспокоило только одно: как бы их самих не взяли под стражу. Самые хитроумные успели скрыться загодя, остальные лебезили и переминались с ноги на ногу.

Феруиз решила, что сейчас не до них, и потребовала, чтобы они оседлали ещё одну лошадь. Те послушно привели кобылу из ближайшей конюшни, и кианы покинули деревушку.

Глава 43

Киан Дшон встретил путешественниц во внешнем дворе замка. Он прогуливался по парковой аллее вместе с кианой Йэло, кутавшейся в три шерстяных платка, сетовавшей на промозглый холод и намеревавшейся после прогулки как следует попариться в банном крыле: горячий пар отлично прогревал её суставы и облегчал боль. Дшону было даже немного стыдно щеголять перед ней одетым так легко. Ему-то ревматоидный артрит не грозил.

— Смотрите, киан Дшон, кого мы привезли вам в гости! — воскликнула Феруиз, гарцуя перед ним на коне. Тот в удивлении развёл руками и посетовал, что у него только один глаз: чтобы оценить такую картину, однозначно требовались оба.

— Теперь-то уж он не отделается одними штанами, — заявила киана. — Вы послушайте, что он задумал! Похитить нашу Балти-Оре!

Она тут же рассказала, как ей удалось вызволить девушку — умолчав, впрочем, о том, каким образом она её отыскала. Сид понуро стоял рядом и сверкал глазами. Ещё на подступах к городу его предусмотрительно обезвредили кляпом, чтобы он не смущал почтенных прохожих своими лозунгами и бранью, и теперь, даже если ему было, что сказать, он не мог себе этого позволить.

— Вот только не стоило трудиться и вести его под конвоем аж до замка, — заметил капитан. — Ведь ему самое место за решёткой.

Вместе с Феруиз он отвёл Сида в городской изолятор на набережной северного города и тут же оформил бумаги. Записал показания гердины Рэди-Калуса и, наконец, по всей форме допросил самого задержанного. Годы и прежние неудачи приучили того не разглашать своих планов всем и каждому, так что он отрицал свою причастность к похищению кианы и упирал на то, что они с Балти-Оре всего лишь провели время вместе, как старые друзья. У кианы ведь очень много друзей.

— Можете сами у неё спросить, — буркнул он напоследок и больше не добавлял ни слова. Капитан заверил её, что так и поступит.

Но самым обескураживающим для Феруиз оказалось то, что позже Балти-Оре подтвердила его слова и попросила не слишком карать сводного брата Лесли, ведь он довольно безобиден, несмотря на свои проделки. Кроме того, она ни слова не упомянула о его намерении шантажировать таким образом сына киана Дугиса и вынудить его отказаться от титула, как бы Феруиз ни пыталась подвести её к этому разговору. По доброте душевной девушка не желала создавать смутьяну дополнительных проблем и предлагала его отпустить. Она придерживалась этого мнения и на другой день, когда в замок вернулись мужчины — уставшие, но довольные: дамбу удалось восстановить прежде, чем вода нанесла серьёзный урон посевам. Едва оба услышали последние новости, как киан Дугис нахмурился, а Лесли сжал кулаки и добавил, что уж теперь его братец поплатится за содеянное. Он и слышать не желал о милости и в гневе потребовал упечь этого умалишённого за решётку, а прежде всыпать ему хорошенько, чтобы тот и пальцем не смел больше трогать солнышко. Всыпать, допустим, было не по закону, да и для длительного заключения имелось не так много оснований. Если бы Балти-Оре честно поведала о своём разговоре с Сидом, мятежника можно было бы судить по всей строгости. Феруиз негодовала: уж она-то слышала многое, а прозвучало, быть может, и того больше. Но она не могла давать показания в силу того, что метод, которым они были добыты, являлся не вполне приемлемым. Едва ли на Ак'Либусе с пониманием отнеслись бы к киане, которая «наблюдала за Сидом и его пленницей через огонь».

— Ведь он явно тебе угрожал, — говорила она подруге, — почему бы тебе чистосердечно в этом не признаться?

— Сид никому не желает зла, — ответила Балти-Оре. — Я знаю, в душе он хороший человек, просто очень гордый и обидчивый. Я не хочу, чтобы из-за меня Лесли причинил ему неприятности. Он и так чересчур остро отреагировал на эту историю.

Что верно, то верно: Лесли был вне себя. Даже без показаний своей любимой он сумел добиться от суда, чтобы Сида приговорили к пятилетнему заключению. Всё-таки похищение члена семьи герда с целью получения выкупа — серьёзное преступление.

Наконец, когда двери тюрьмы захлопнулись за его сводным братом, Лесли обрёл успокоение и принял предложение своего друга съездить на пикник. Мужчины взяли с собой Балти-Оре и Феруиз и отправились на мыс Йэлу, что располагался в тридцати милях к западу от города. На мысу было довольно ветрено, но весьма живописно: сейчас здесь вовсю цвели дикие нарциссы. Их первые ростки пробивались в этих краях ранней весной, едва стаивал снег, и теперь склоны были покрыты миниатюрными нежно-золотистыми и белыми цветами. Лесли задумал было собрать букет для Балти-Оре, но та попросила его не рвать такую красоту.

— Пусть они будут радовать нас своим видом, пока мы обедаем, — предложила она, расстилая на земле клетчатое покрывало. Киан Дшон открыл внушительную плетёную корзину и запустил туда руку, как в прорубь. Извлёк на свет блюдо с ароматным нарезанным хлебом, весенние рулеты (уж больно любили их в этих краях!), миску салата из свежих овощей и корешков и пару банок с вареньем.

— Собственного производства, — с гордостью добавил он и похлопал банки по стеклянным бокам, на которых сверкали яркие этикетки, сообщавшие каждому о том, что перед ними продукция консервного завода Викар.

— Посмотрим, что вы скажете на их счёт. Надеюсь, хотя бы вы сможете оценить мой труд по достоинству, в отличие от интендантов его высочества!

— Всё не оставляешь попыток накормить армию своей тушёной утятиной? — поинтересовался Лесли. — Я бы сказал: побереги их желудки, ведь им ещё в бой идти, да разве ж тебя остановить?

— Чем так плоха эта утятина? — поинтересовалась Феруиз.

— Абсолютно ничем, киана, — с готовностью ответил Дшон, стараясь не смотреть на