заходили в порт Виттенгру, это пополнить запасы и (реже) доставить частные грузы и пассажиров. Вот и сейчас галеон не планировал надолго задерживаться, так что девушкам пришлось поспешить на причал.

Киана Фэй встретила их у сходней, чтобы не потерять в толчее. С тех пор, как дочь Кассары ступила на виктонскую землю, она как участница пакта становилась ответственной за неё. Девушке было невдомёк, что ей позволили покинуть остров только потому, что благородной Фэй были известны подробности соглашения между Верховным королём и гердами трёх областей. И, кроме как к ней под опеку, Паландору никуда отпустить не смогли бы. Невестка-вдова, в самом деле, вызывала у Фэй горестные воспоминания, но в этом не было её вины, как она считала, а потому виктонка приветствовала юную гостью тепло и радушно. Поинтересовалась, как прошло путешествие и, убедившись, что без проблем (хотя Рруть могла бы с этим поспорить), проводила девушек к экипажу. Паландора застыла перед ним в недоумении.

«Где же лошади? — спросила она. — Может, лучше взять другой экипаж, а то здесь ещё долго будут запрягать».

Киана Фэй миловидно рассмеялась, а извозчик постучал по металлическому баку с трубой, установленному на задней оси.

«Вот они, ваши лошади, киана! Все здесь, и готовы к работе».

Он добавил ещё пару слов на виктонском, но девушка его не поняла. Уж не шутил ли этот извозчик?

Вовсе нет. Как выяснилось, такие экипажи с паровым двигателем давно уже не были редкостью в Виттенгру. Они предоставлялись к услугам знати, в ограниченном количестве. А остальные предпочитали передвигаться по городу на трамваях — лакированных вагончиках, поставленных на рельсы и также оснащённых паровым двигателем. Трамвайных линий в Виттенгру было бессчётное множество. Позднее Паландора ознакомилась с транспортной схемой, и у неё голова пошла кругом от всех этих хитросплетений. Да уж, не завидовала она мэру этого города: ей как будущей гердине и с Озаландой-то совладать удавалось едва-едва.

Но виктонские сюрпризы на этом только начинались. Самый главный ожидал её в гостиной просторного светлого дома, куда их отвёз экипаж.

Рэй.

Его присутствие не стало бы таким сюрпризом, если бы Паландора соизволила прочитать письмо кианы Фэй целиком. Но, сказать по совести, оно было адресовано киане Вилле, так что девушка не стала пристально его изучать. Довольно было с неё и гостеприимства виктонки, откликнувшейся на её предложение.

Сейчас она смотрела в знакомые оливковые глаза и пыталась сообразить, что же такое она пропустила в жизни, чтобы так оплошать. Вроде бы, кажется, кто-то что-то когда-то говорил о том, что Рэй уехал с матерью за океан. То ли слухи, то ли не слухи. Она постаралась на славу, чтобы пропустить их мимо ушей.

И вот результат.

Рэй поднялся из кресла и тепло приветствовал гостью. Он-то, в отличие от неё, был осведомлён о её приезде и успел подготовиться. Вкусив столичной жизни этой весной, он не сказать, что сильно изменился, но воспрял духом. Вдали от авторитета отца и насмешек сестры и брата, он чувствовал себя здесь куда больше в своей тарелке. Мать тоже этому потворствовала, она не прекращала без устали расхваливать талантливого сына, демонстрировала всем завсегдатаям своего салона его акварели, и те нашли их довольно милыми. Не гениальными, конечно, но вполне обещающими. Даже преподаватель живописи Университета Виттенгру оценил пробы кисти юного дарования. Он позволил себе долю критики и внёс коррективы, но удовлетворённо отметил, что с этим можно работать. Крайне рекомендовал юноше поступать в художественную школу.

— А как насчёт университета? — застенчиво спросил Рэй, опустив глаза и зардевшись: похвалами он не был избалован.

— О, я вижу, у вас большие планы. Но для поступления в университет одних ваших работ недостаточно. Вам предстоит сдать вступительные экзамены по родному языку, виктонской истории и литературе. Если пожелаете, я вышлю вам список дисциплин и экзаменационных тем.

Рэй пожелал, даже очень. Он пригорюнился, ознакомившись со списком: казалось, целой жизни не хватит, чтобы как следует подготовиться. Но взялся за дело и усердно занимался весь лиатор. Теперь на седьмой неделе лета ему надлежало доказать приёмной комиссии, что его усилия не прошли даром. Мысли об этом и прошлые дни, проведённые в кропотливых трудах, позволили ему принять новость о прибытии Паландоры с более лёгким сердцем. Которое теперь, при виде неё, разумеется, ёкнуло, но не выпрыгнуло из гортани, как это произошло у неё.

«К-как я рада вас видеть…» — пролепетала она. Не сказать, что кривила душой. Уж точно присутствие Рэя не огорчало и не было ей неугодно. Просто сковывало, напоминая о прошлом.

Киана Фэй, между тем, хлопотала вовсю. Распорядилась доставить багаж в комнаты гостьи. Осведомилась, готов ли обед. Велела греть воду в котле, чтобы путницы могли принять горячую ванну. Рэй, видя замешательство девушки, проводил её к большому окну в гостиной и раздвинул бархатные шторы. Отсюда открывался живописный вид на городские дома — белые, жёлтые, краснокирпичные, под стальным и болотно-зелёным листовым металлом крыш. Чуть поодаль по правую руку виднелся край площади, а за ним — набережная с высоким каменным мостом через реку. Сейчас по этому мосту резво скользил лиловый трамвайчик. Вскарабкался по дуге и припустил вниз, поднимая клубы дыма.

«Это не Рэди-Калус, конечно…» — заметил Рэй. В его голосе не сквозило ни гордости, ни жеманства: он просто констатировал факт.

Слева грохотал шумный проспект. Там тоже проходила трамвайная линия и вдобавок царило оживление: не то шествие, не то манифестация.

— К параду готовятся, — пояснил Рэй и добавил, что к вечеру весь город соберётся на Дворцовой площади, где торжественным маршем пройдут виктонские войска под командованием самого маршала, а королева Вивьенн будет принимать парад с балкона.

— Вы тоже намерены его посетить?

— Разумеется. Пусть даже гердина эскатонских земель на таком мероприятии, в некотором смысле, относится к потенциальным противникам, — Рэй коротко рассмеялся, давая понять, что это шутка. — Я буду переводить вам неизвестные слова. Держитесь ближе к нам, чтобы не потеряться в толпе: в Виттенгру, как вы видите, куда больше народу.

Это точно. Такого скопления людей Паландора не наблюдала даже на ярмарке в Озаланде. Киана Фэй отвлекла их от разговора, заметив, что гостья может освежиться с дороги. Она провела её в ванную комнату, украшенную мрамором и белой кафельной плиткой сплошь в резных лилиях. Посреди комнаты, прикрытая занавеской, возвышалась глубокая ванна — холодная, гладкая и абсолютно пустая.

«Вы наполните её сами», — сказала Фэй.

Девушка удивилась и огляделась в поисках вёдер. Наблюдая за ней, киана вновь рассмеялась — как ранее у экипажа. Затем она подошла к