После обхода Лида появилась в палате у Райниса. Она принесла ему обещанный томик Жюль Верна, аккуратно завернутый в газетку.

Так завязалось их знакомство.

***

Райнис всегда ждал с нетерпением Лиду. Она явно ему нравилась. Но он ухаживал интеллигентно. Когда у Лиды было время, она вместе с ним выходила во двор, они проходили к дальней лавочке, садились на неё и обсуждали прочитанные книги.

Райнис признался, что любил больше всего приключенческую литературу и, особенно, ему нравились Фенимор Купер, Конан Дойль и Вальтер Скот, а Лида предпочитала поэзию. Райнис много рассказывал о себе и своей семье. Отец его воевал на севере, за Полярным кругом, где-то под Мурманском, причём в таком экзотическом районе, где передвигались не на конях, а на оленях, а мама находилась в эвакуации, в Тобольске, работала там учительницей, и собиралась приехать в Семипалатинск, чтобы повидать сына.

Иногда они прогуливались, хотя пока что Райнису не рекомендовали много ходить, но погода стояла замечательная и он настаивал на этих прогулках. А ещё Райнис рассказывал о своей Латвии, о её истории, о традициях его народа, о Даугавпилсе и Риге.

Ригу он просто обожал. Райнис говорил, что для него столица Латвии – самый красивый город на Земле. Но не всё в его родной и любимой Латвии было гладко. Райнис признавался, что ещё во время установления советской власти в ней, причём даже в восточной её части, где располагался Даугавпилс, были частые проявления бандитизма, и что некоторые из латышей встречали немцев с цветами и хлебом с солью, а ещё ему пришлось на поле боя сталкиваться с добровольцами, воевавшими на стороне гитлеровцев. И насколько он знает, из таких вот предателей сформированы целые батальоны, и не только воюющие под эгидой Вермахта, но и эсэсовские, проявляющие себя наиболее жестоко по отношению к мирному населению.

Райнис умел не только рассказывать, но и слушать. Ему нравилось, когда Лида заостряла внимание на дореволюционном Семипалатинске, ведь город в архитектурном плане за предвоенные годы не сильно изменился, хотя и значительно подрос и по населению считался уже третьим в Казахстане, после Алма-Аты и Караганды. Тогда он был раза в два больше соседних Усть-Каменогорска и Павлодара.

В городе за небольшим исключением все самые примечательные здания были ещё с дореволюционной эпохи, и если Лида и Райнис выбирались за пределы эвакогоспиталя, то она ему их показывала и рассказывала, когда они появились, кто их построил, кому принадлежали и какие истории с ними были связаны.

Лида была интересной рассказчицей, тем более для такого благодарного слушателя, как Райнис. Один раз они даже доходили до острова Полковничий и там прогуливались до обеда, но больше всего поразили и удивили Райниса не какие-то там достопримечательности, а верблюды. Да, да, именно верблюды! Те самые, с которыми он случайно столкнулся на семипалатинском базаре. Это был караван, пришедший из Кашгарии. Караванщики были в каракулевых папахах и старинных цветистых халатах, и казалось, что только что сошли с какой-то старинной гравюры, изображавшей сугубо восточный колорит.

Райнис с детским восхищением рассматривал горделивых сынов пустыни и их верных и неприхотливых помощников, и признался Лиде, что в первые в жизни увидел верблюдов.

Прогулки Лиды и Райниса становились регулярными, и руководство эвакогоспиталя в лице главврача на эти нарушения режима уже смотрели сквозь пальцы, но в мае количество этих прогулок резко сократилось, так как Лида засела за конспекты, ведь на носу были экзамены.

В июне Лида наконец-то все сдала на пятерки и стала дипломированным специалистом, впрочем, её радость омрачило известие, что она направляется в Павлодарскую область, в Утюрлюбский район, в село Железенку, то есть через месяц она должна была уехать из родного города, пусть и не так далеко.

Лида пришла в госпиталь и вызвала Райниса, чтобы с ним поговорить. Райнис при этом был сам не свой, и Лида сразу это заметила.

– Что-то случилось? – спросила она.

– В общем то ничего, – по началу замялся он, но всё-таки через какое-то время произнес: – Через неделю я уезжаю.

– Куда?! – сердце у Лиды замерло.

– Ну, конечно же, на фронт. Получил уже направление. Мама так и не смогла ко мне приехать, но теперь мы с ней всё равно увидимся, меня направляют в Тюмень, там будет проходить доформирование части, в которой я теперь буду служить, а от Тобольска до Тюмени не так уж и далеко. Так что… та-ак что, Лида, через неделю меня уже не будет в Семипалатинске.

– Ну, да, – как-то не впопад сказала на это растерянная Лида, но затем, немного придя в себя от такой неожиданной новости, она добавила: – Я хотела тоже кое-что сообщить, Райнис… Я ведь тоже уезжаю.

– Уезжаешь?!

– Уезжаю…

– И куда?

– Меня направляют на работу в соседнюю область. Но в этом ничего нет страшного, ведь правда?

– Конечно, – согласился Райнис. – Я могу писать?

– Я буду ждать твоих писем! – Лида с Райнисом впервые за всё время их знакомства обнялись, и он её поцеловал. Это был его единственный поцелуй, но о нём Лида помнила многие годы. И потом мама до последних своих дней вспоминала это их свидание.

Попрощаться у них по нормальному так и не получилось, потому что по какой-то причине Райниса с ещё несколькими излечившимися красноармейцами отправили в новую часть на неделю раньше. И об этом он так и не успел предупредить.

***

Теперь Лида с нетерпением ждала писем не только от Георгия, но и от своего любимого, а то что она полюбила Райниса, она эта поняла, когда они внезапно расстались.

Лида вообще была очень скромной девушкой и до этого по-настоящему ни с кем не дружила. У неё были ухажеры, но она их не воспринимала всерьез, и видя равнодушие к ним, они постепенно от неё отдалялись, но вот что касается Райниса, то тут было всё по-другому. Лида очень переживала, что он потеряется, однако Райнис выполнил своё обещание, и уже через пару недель, в самом конце июля, от него пришло первое письмо.

Он писал: «Здравствуй, Лида! Мне очень жаль, что не получилось нам проститься и мы не повидались перед моим отъездом. Всё как-то внезапно произошло, но тут нет никакой моей вины. Я человек военный и выполняю приказы. У меня всё хорошо. Пишу из Тюмени. Сюда приехала мама и мы с ней, наконец-то, повидались. Как же я соскучился по ней! Я ей сказал, что у меня теперь есть девушка. Догадайся, кто?.. Ну, конечно, я показал маме твою фотографию, которую