повторяешь одно и то же! Раз человек умер и попал на небо, значит, нельзя его любить по-настоящему.

– Знаю, что он умер! Что ж, по-твоему, я не знаю, что ли? И все равно я могу его любить! Оттого что человек умер, его нельзя перестать любить, черт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?[177]

Любить умершего можно, даже если ты с ним (или с ней) никогда не встречался. В книге «Моя сестренка – ангел» (1996) Ульфа Старка, который снова и снова обращается к теме смерти, герой, совсем маленький мальчик, часто думает о своей неродившейся сестре. Она была бы его старшей сестрой, родители планировали назвать ее Мария-Луиза. Да, подчас умирают даже нерожденные дети, и тогда серьезно колеблется вера юной души в то, что с маленькими ничего плохого случиться не может.

В похожей ситуации героиня повести Наталии Волковой «Разноцветный снег» (2018) говорит:

– Но ведь дети не умирают! – Я никак не могла вместить услышанное.

– Умирают, малыш, к сожалению, умирают…[178]

Уффе, герой Старка, не думает о смерти. Он точно знает, что с Марией-Луизой можно болтать, смеяться, гулять, ходить в кино, пробовать печенье и лимонад. Если Уффе ударился и ему больно, она «гладит своей прозрачной рукой и тихо-тихо сидит рядышком»[179]. Иногда сестренка – воображаемый друг, на которого неплохо свалить кое-какие проделки. Если надеть нейлоновый парик с золотыми, как у ангела, волосами, мамино платье и туфли на каблуке, можно увидеть сестренку в зеркале – красивую и веселую. И провести с ней целый день. Мама Уффе все еще грустит по дочке, которой у нее нет, но Уффе уверен, что печалиться не о чем:

…мама смотрит в окно. Она глядит на сосны и словно ждет, что вот-вот в дверь с веранды войдет девочка. Как будто думает, что та просто загулялась и сейчас вернется, сядет с нами за стол и попросит булочку с изюмом.

Но сестренка и так с нами! Только остальные ее не видят. Вот она сидит на стуле рядом со мной.

Самая лучшая в мире сестренка![180]

В то же время сестренка – связь Уффе с Богом, а разговоры с Богом (правда, их суть всего лишь в молитве о подарке – мальчик мечтает о собаке чау-чау) составляют существенную часть его жизни. Наряжаясь девочкой, Уффе шокирует соседей и удивляет приятелей, но тем самым он может сказать миру – я не один, я не одинок. Даже если моя сестренка – только в моем воображении, с ней я сильнее, а моя семья полнее. Сестренка Уффе и братишка Холдена, несмотря на свою эфемерность, помогают героям удержаться на плаву, обрести почву под ногами.

Глава 27

Смерть и любовь

…ибо крепка, как смерть, любовь.

Песнь Песней, глава 8, стих 6

Смерть того, кого любишь, невыносима. Горе утраты заключается именно в том, что вся любовь, которая в тебе есть, больше не может найти себе точки приложения[181]. Но и все время думать о своей потере невозможно. Как пишет Льюис:

Острая боль, безумные бессонницы рано или поздно пройдут. А что останется? Тупое безразличие да затяжная, убийственная тоска? Неужели пройдет время и перестану дивиться, что мир так похож на заплеванный тротуар, просто потому, что привыкну к запустению? Неужели скорбь в конце концов выродится в тошнотную скуку?[182]

Не помогает и попытка побега от горя. Отец и дочь, герои книги американского писателя Дэна Гемайнхарта «Койот Санрайз. Невероятная гонка на школьном автобусе» (2019), пережили огромную потерю, такую, что даже страшно себе представить, и воспоминания о прошлом причиняют чудовищную боль. В автомобильной катастрофе погибли мама и две других сестры – младшая и старшая. Теперь Койот и ее отец Родео (они поменяли не только имена, но даже фамилию, и она не зовет его отцом, а он не зовет ее дочерью) пытаются убежать – вернее, уехать – от прошлого.

Вдвоем они уже пять лет путешествуют по стране в переделанном под мобильный дом школьном автобусе. Внутри него есть даже огород: «привинченные к окну полки, где в горшках росли помидоры, салат и всякое такое» и высоченные, в метр ростом подсолнухи[183]. Иногда отец и дочь в автобусе одни, иногда со случайными попутчиками, которых надо подбросить куда-нибудь.

Койот и Родео любят помогать людям, а случайные попутчики с их проблемами, их любовью и страданиями оказываются незаменимыми помощниками Койот, когда той надо за четыре дня добраться до противоположного конца страны. Иначе память о маме и сестрах – а точнее, последний физический кусочек этой памяти – исчезнет навеки. По дороге возникает множество непреодолимых препятствий; самое трудное из них – папино разбитое сердце. Для Родео возвращение домой хуже смерти; для него дом – синоним прошлого и невероятной боли: «Нельзя так жить, мишка-малышка, нельзя жить прошлым. Мы должны жить настоящим, жить здесь и сейчас, жить сегодняшним…»[184] Но девочка точно знает, что это неправда и настоящего без прошлого быть не может.

Помню – это же не прошедшее время. Это слово в настоящем времени. Здесь и сейчас. И я хочу здесь и сейчас, вот прямо сегодня, быть таким человеком, который помнит свою маму и своих сестер, помнит здесь и сейчас, прямо сегодня. И завтра тоже. И каждый день. Я больше не стану без них обходиться: ни дня больше, ни минуты больше, ни секунды больше. Просто не могу[185].

Эту книгу хочется все время цитировать – в ней горе и любовь перемешаны в удивительно правильных пропорциях. Она грустная – и в то же время очень светлая; ведь это рассказ о любви.

Как пережить потерю близких? Восьмилетняя Гуль и тринадцатилетний Павел, герои книги Дины Сабитовой «Где нет зимы» (2011), потеряли тех, кто их кормил, поил, любил и воспитывал, – маму и бабушку. Странная, «без пяти минут с приветом», в по-цыгански ярких юбках бабушка-портниха и непутевая, недовольная своей жизнью мама-художница, тяготящаяся домом и домашним хозяйством, любили детей по-разному, но все же одинаково крепко. И у детей был дом. Теперь любовь неожиданно ушла из их жизни, ничего после себя не оставив. Не стало теплого, родного, уютного жилья, обоих детей забрали в детский дом, да к тому же грозят разлучить. Каждый из них останется в одиночестве, а