Стараясь ступать лишь на здоровую ногу, он поднялся, опираясь на ствол сосны, и двое продолжили путь. Уже довольно скоро они вышли к просеке, а от неё до Астура оставались считанные мили. Теперь можно было не спешить, и они неторопливо добрались до трактира впотьмах. Едва взглянув на киана об одной ноге, Иволга тут же послала за лекарем. Тот, осмотрев и ощупав многострадальную отёкшую лодыжку, установил умеренное растяжение, обработал ногу мазью и, наложив на неё давящую повязку, прописал как минимум трёхдневный постельный режим с иммобилизацией конечности.

— Выражаясь простым языком, это означает, что домой я вернусь только к концу недели, — сказал Рэй. — Плакали наши мельницы.

— Мельницы никуда от нас не уйдут, — заверила его Паландора. — Позаботимся сначала о тебе.

Вместе с горничной она помогла ему подняться в комнату и лечь в постель, предварительно развернув её так, чтобы можно было, не вставая с неё, любоваться видом из окна.

— Мне очень нравится смотреть в окно, — пояснила она. — Последний раз, когда я была простужена, я чуть не умерла от скуки. Представь себе: целыми днями лежать в постели и даже не иметь возможности видеть, что происходит на улице. Так что я лучше подвину тебе кровать.

Рэй поблагодарил её и заметил, что вовсе ни к чему было так себя утруждать.

— Разве ж это труд, — возразила девушка. Она покинула его до утра, наказав, если что, звать её на помощь в любое время. И ещё неоднократно проведывала его в своей особой манере, но об этом он знать не мог.

Глава 16

На следующее утро Паландора принесла ему поднос с нарезанными ломтями садовыми яблоками, поджаренным хлебом с растительным маслом, жареными белыми грибами с петрушкой и смородиновым чаем. За завтраком они ещё раз обсудили своё положение. Рэй мог бы нанять экипаж и отправиться в замок, но он не сильно горел желанием показываться в таком виде перед семьёй. Брат с сестрой принялись бы потешаться над младшеньким, который повредил ножку, да и отцу лучше было предъявлять себя здоровым и полным сил, чтобы тот не жалел, что на него положился. Куда спокойнее было провести время здесь — к тому же, в такой приятной компании. Будучи галантным молодым человеком, он, разумеется, поинтересовался у Паландоры, не отяготит ли её присутствие здесь и не ожидают ли её дома, на что девушка ответила, что о возвращении домой покуда речи идти не могло. Она не в состоянии была даже помыслить о том, чтобы бросить его здесь одного.

— Ну почему одного? Я в надёжных руках. Горничные Иволги за мной присмотрят.

— Не знаю, не знаю, — покачала головой Паландора и поправила ему подушки. — Между прочим, у меня есть для тебя сюрприз, — сказала она и протянула ему тростниковую дудочку.

— Смотри, что я обнаружила сегодня в лавке. Это, конечно, не виктонская флейта, но тоже неплохо звучит, не правда ли?

Рэй улыбнулся и попытался сыграть первую попавшуюся мелодию.

— Да, в самом деле, — признал он. — Большое тебе спасибо. Ходить я пока не могу, так хотя бы помузицирую.

— Будешь сочинять музыку?

Рэй покачал головой.

— Просто играть. Музыку я не пишу: для этого, как мне кажется, нужно особое вдохновение. Такое меня пока ещё не посещало.

— Ну так, быть может, посетит сегодня или завтра.

Она взяла из его рук опустевший поднос и поставила его на кофейный столик посреди комнаты. Присела на край кровати и попросила Рэя сыграть что-нибудь весёлое.

— Весёлое? Подожди, я подумаю…

— Как насчёт пятерых гусят? Но там нужно подпевать:

Как у матушки гусыни

Было пятеро гусят:

Один чёрный, один белый,

Один рыжий, один серый,

Вот такие пять гусят!

Паландора прервалась и озорно рассмеялась.

— Постой, как это пять? — спохватился Рэй и принялся загибать пальцы. — Ты же сама сказала, один чёрный, потом один белый, рыжий и серый. Итого, получается, четверо.

— Вот такие пять гусят, — с улыбкой ответила Паландора и попросила наиграть эту мелодию на дудочке. Затем продолжила петь:

И у матушки природы

Элементов тоже пять:

Огонь, земля,

Вода и воздух,

Элементов тоже пять.

— А, вот теперь ясно, — ответил Рэй, — некот включается в это понятие, но не перечисляется наряду со всеми. По сути, это и есть сама природа в многообразии её воплощения. Значит, пятый гусёнок — это сама гусыня? Никогда не слышал такой детской загадки. Это тебя в деревне научили?

Паландора кивнула, а сама задумалась. Она не могла припомнить, когда именно впервые услышала эту песенку. Помнила, как сама её пела детям, но кто же пел ей?

— Ладно, — сказала она, — если это не так весело, могу предложить другую песню.

— Нет, отчего же, — возразил Рэй и продолжил музицировать. Потом он сыграл ей популярные мелодии, которые на Ак'Либусе знал каждый ребёнок, и закончил мотивом одного старинного романса, который в исполнении на дудке звучал так нелепо и пискляво, что у Паландоры разболелась голова.

— Ох, Рэй, зачем же ты так? — спросила она.

— Я сам не ожидал, — признался Рэй. — На флейте он звучит по-другому. Знаешь, я думаю, нам стоит написать домой, чтобы за нас не волновались.

— Да, ты прав. Скажем всем, что мы работаем над проектом и делаем успехи, но нам требуется больше времени.

Паландора попросила бумаги и чернил и, когда с письмами было покончено, отнесла их на станцию.

— Вам срочно требуется их отправить? — спросили её.

— Нет. Вовсе нет. Как вам будет удобно, — ответила девушка. Ей не терпелось вернуться обратно в трактир.

До обеда они с Рэем смеялись и шутили, и беседовали о разных пустяках.

— Знаешь, в твоей компании минуты летят незаметно, — признался он. — Но мне, всё же, так жаль, что я оставил черновую смету в замке. Сейчас было бы самое время над ней поработать.

— Возможно, — ответила Паландора. — С другой стороны, что нам это даст? Если мы не отыщем бригаду, мы не сможем приступить к работе, и смета ничего не изменит. Знаешь, как я считаю? Если что-то не получается, значит, нужное время для этого ещё не пришло.

— Ну, так мне, хотя бы, не придётся скучать… — неуверенно ответил Рэй.

— Ах, я так и знала! — воскликнула Паландора, подскочив с кровати. — Ты скучаешь в моём обществе!

— Вовсе нет, Паландора. Без него я бы скучал куда больше. И, всё же, это так утомительно, оказаться прикованным к постели из-за сущего пустяка!

— Я так подумала, — сказала девушка, — нам совсем не обязательно оставаться в этой комнате весь день. Мы вполне можем прокатиться